Когда Ивану Тимофеевичу позвонили на работу соседи, он не смог поверить в случившееся и, отпросившись у заведующей, помчался домой.

      Подъезжая к дому, он издалека увидел толпящийся у подъезда народ, милицейский уазик и машину «скорой помощи».

      Влетев в подъезд мимо расступившихся людей, он, не вызывая лифта, бегом помчался на свой этаж.

      Наверху, у лифта, его задержал милиционер, но услышав возглас соседки: «Это ее сын», молча отошел в сторону, пропуская его.

      Иван Тимофеевич сделал шаг, и вдруг заметил кровь на ступенях. Он поднял голову и замер. На площадке лежало чье-то тело, накрытое белой простыней. Около него толпились соседи, трое милиционеров и врач.

      Растрепанная Светлана, увидев Ивана Тимофеевича, испуганно отпрянула к своей двери, прячась за спину участкового.

      Медленно поднявшись по оставшемуся лестничному маршу, Иван Тимофеевич подошел к лежавшему на полу телу. Опустившись рядом с ним на колени, он потянул на себя край простыни.

      Из-под белой ткани появилось неподвижное лицо матери, налитое темной кровью, ставшее каким-то чужим, незнакомым.

      Он отвел глаза, и, тяжело поднявшись, спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:

      – Что произошло? И почему она лежит здесь? Может быть, мы внесем ее в квартиру?

      – До приезда следственной бригады ничего трогать нельзя, – тихо сказал кто-то из милиционеров.

      – А потом?

      – Потом приедут тру… работники СПБО* и заберут ее.