Проглоченный. Эдвард Кэри
Читать онлайн книгу.
и мы оба примолкли. Я ненароком поглядел на него. Он затих, и я даже подумал, что он опять вернулся в предыдущее состояние бессловесного чурбачка. Я решил, что он утратил умение двигаться. На какое-то мгновение я даже умилился перемене, словно мне следовало почувствовать огорчение, нежели облегчение. Но после долгой паузы он вновь заговорил; он просто не мог долго хранить молчание, ибо молчание не было свойством его натуры. Сначала я не понял, что это за звуки, уверенный, что это поют половицы, когда я шагал по ним, – под моей тяжестью, понимаете ли, они обрели голос, не сами же они заговорили. Но и потом, когда я собрался спать и остановился у кровати, скрип не стих. Я прислушался.
– Где я буду спать? – спрашивал он.
– Спать? Будешь спать там, где я тебя оставил, на своем крючке. А ну-ка спать! Что за выдумки! Ты же не можешь спать. Это свойство животных.
Вопль. Громкий скрип дерева. Я расслышал в скрипе слова.
– Кто же я такой?
– Ветка! – сказал я. – Сук. Обрубок.
Гневный скрип.
И снова вопрос, гораздо тише:
– Но кто же я?
И я подумал: ты – нечто невозможное.
Я сделал что-то не то. Монстр, подумал я. Ужас!
– Дорогой, – наконец выдавил я, – ты просто кусок дерева.
Я устроил ему кроватку в небольшом деревянном коробе и дал полотенце вместо одеяла. Теперь я думаю об этом с радостью. Он был несказанно счастлив, этот чудак. Вскоре он закрыл глаза. Я наблюдал за ним. Мне даже показалось, что его маленькая грудь поднималась и опускалась. Он куда приятнее, подумалось мне, когда лежит спокойно и не голосит. Мне так понравилось на него смотреть, что я взял карандаш и нарисовал его, лежавшего неподвижно, словно бессловесное чучело, вроде витринного манекена. Фиктивный человек. Но я рисовал его так, будто это был спящий ребенок. Искусно вырезанная фигурка, похвалил я себя. Моя лучшая работа. И чем дольше я глядел на него, лежавшего неподвижно, тем больше он напоминал мне маленького мальчика. Много позже, когда мне пришлось поместить его лицо рядом с лицом живого человека, сходство не оказалось столь убедительным. А когда сравнивать было не с чем, вполне можно было поверить в его одушевленность.
Какое же чудесное изделие я создал! Какое творение! Воистину ожившее дерево. И вдруг я ощутил гордость за самого себя, за свое творение. Я почувствовал себя исполнившим свое предназначение. Глупец.
– Это мое творение, – прошептал я.
На другой день я не стал отпирать дверь и открывать ставни. Я еще не был готов дать ему свободу – кем бы он ни был. Когда я проснулся утром, оказалось так странно увидеть, что он еще жив. У меня словно гора с плеч упала! Он играл с вещицами, которые я ему дал.
– Я разговаривал с ложкой, – сообщил он, нарушив покойную тишину. – Я обменялся парой слов с молотком. Я пооткровенничал со стамеской. Послушай, я знаю, что на уме у твоей ножовки.
– О чем ты?
– У них есть тайный план. Вот о чем.
– У них? План?
– Именно! Они планируют мятеж. Ты знал, что твой карандаш тебя терпеть не может?
– Как так? Это же обычный карандаш.
– Но он мне все рассказал!
– Неправда.
– Это