Но стоит ли твоя игра моей?

      И нет ли в этих снах противоречий?

      Живя дыханьем зимним этих дней,

      Я не желаю знать, что время лечит.

      И стоит ли гадать на вещих снах,

      На лучиках нетающих снежинок,

      Доверчиво лежащих на руках,

      На голубых огнях поющих льдинок?

      Она – зима. Не будет холодней

      Уж ни тебе, ни мне на этом свете.

      И мне не страшно: пламя не сильней,

      Чем снег и за стеной поющий ветер.

      Мой взгляд украдкой. Отведешь глаза.

      Но я люблю мороз в колючих звездах.

      Мне можно все. И ничего нельзя.

      Да будет так. И пусть не слишком поздно.

      Ведь снег засыпал боль вчерашних драм,

      А слезы превращаются в алмазы.

      Зима – мой серебристо-белый храм.

      Задуй же свечи, до единой, сразу.

      Пусть я замерзну в этой белой мгле,

      Пусть растворюсь в ночи, такой морозной,

      И пусть, ликуя, сложат обо мне

      Ночную песню сахарные звезды.

      Ты – тот, кто видит свет моей мечты,

      Рассыпанный мильярдами снежинок.

      А хочешь, я скажу тебе, кто ты?..

      Проходит ночь, осталась половина.

      И в этой тьме, дыханье затая,

      Чтоб не спугнуть снежинок-мыслей стаи,

      Творю твой образ. В этот раз – из хрусталя.

      И на ресницах иней застывает.

      Вечерняя тьма мимоходом окутала дом,

      И ночь распахнула огромные очи свои.

      Что толку грустить о тебе под вчерашним дождем?

      Как рваные бусы, мои рассыпаются дни.

      Печальная песня запуталась птицей в сетях

      Моих неизбежных, извечно петляющих дум.

      Читай по губам, проследи в незакрытых глазах,

      Куда исчезает ушедшего поезда шум.

      И может быть, свет, что оставила в небе звезда,

      Когда прочертила последний на западе штрих,

      Исчезнет с рассветом, как отблеск в твоих волосах.

      И я улыбнусь, от тебя отвернувшись на миг.

      Но тают желанья, и тает твой призрачный смех,

      И тот силуэт на стене, что казался твоим,

      И ангел, куда-то к звезде уносящий мой грех.

      И ты ускользаешь, как дым, ускользаешь, как дым.

      Тихо закроются двери,

      И кто-то скажет: «Прощай.

      Я ухожу надолго,

      Но ты не скучай.

      Я ухожу надолго,

      Но, возможно, когда-то вернусь».

      И с тобой останется только

      Жесточайшая грусть.

      Тревожная, злая грусть

      Будет сердце зубами рвать.

      Но ты же сказал: «Я вернусь».

      И я тебя буду ждать.

      Моя печаль так далека,

      Как ветер с юга.

      Не поднимается рука

      Писать о вьюгах.

      Ни розы вялый лепесток,

      Ни куст полыни

      Сухой не оживит песок

      В моей пустыне.

      Как душно в клетке, не понять

      Тем, кто в ней не был.

      Внизу останусь я опять

      Под белым небом.

      Мне известно, что дождь иногда – слезы,

      Иногда – осыпающиеся лепестки белые

      Молодой, но уже умирающей розы,

      Еще не смятой рукою смелою.

      Я слушаю новую песню твою, несмолкающий дождь.

      Мне известны эти слова, я знаю, о чем ты поешь.

      Но не выйду я никогда под поток этой светлой воды,

      Что