Предрассветное небо окрепло светом у самого горизонта, хотя купол небосвода оставался чёрен, словно гигантский бездонный колодец. Яркие, крупные звёзды и разлитые краски созвездий расцвечивали первобытную палитру непостижимым узором, которым когда-то любовался сам Творец. Вездеход упорно полз вперёд с опаской ныряя в глубокие тенистые провалы, затем с трудом вбираясь на крутые наносы; зарываясь в глубокий снег по дверцы кабины и раскидывая широкими траками спрессованные комья. Его одинокий луч прожектора то выныривал из застывших когда-то торосов, то напрочь пропадал среди бескрайней ледяной пустыни.

      Эйдан бросил взгляд на соседнее кресло, на котором помимо объёмной сумки с вещами и провиантом лежал притороченный ремнём полуавтоматический карабин. Вид грозного заряженного оружия вселял уверенность, будоражил первобытные инстинкты охотника и заставлял мозг работать особенно остро. Полярник с холодной улыбкой пробежал взглядом по воронёному стволу и матовому корпусу оптики, с уважением оглядел массивный рифлёный приклад. Он припомнил, когда ему последний раз доводилось стрелять из оружия, – и удивлённо тряхнул головой. Получалось, что крайний раз он палил из карабина ещё на своём судне, когда «Совершенство» довольно удачно разошлось в Гренландском море с огромным айсбергом и Роберт Холланд – капитан корабля, – предложил отметить удачный «проскок» шампанским и стрельбой по мишеням. Как же давно это было… Чувство было такое, что-то была чья-то жизнь: сытая и довольная жизнь самоуверенного в себе человека.

      Эйдан оторвал хмурый взгляд от оружия и стиснув зубы уставился вперёд. Не сказать, что он был в восторге от предстоящей охоты на беззащитных тюленей, но, вот, возможная, хотя и маловероятная, встреча с белым медведем заставляла сердце биться быстрее – это был бы грозный соперник, не то, что