Золотой век русского искусства – от Ивана Грозного до Петра Великого. В поисках русской идентичности. Александр Никитич Севастьянов
Читать онлайн книгу.
в Греки» (я пишу их с большой буквы, так как Варяги и Греки – это не народы, а страны) был главным торговым путем, путем и военным и распространения культуры…
Если определять культуру Руси как соединяющую главные культуры Европы Х-ХII веков, то ее следует определять как Скандовизантию… Кочевники Востока и южных степей Руси очень мало внесли в создание Руси, даже когда оседали в пределах русских княжеств в качестве наемной военной силы»133.
Можно ли вполне согласиться с точкой зрения академика? Все-таки «Восток» – это далеко не только кочевники, а «Скандовизантия» просуществовала слишком недолго: уже печенеги, взявшие в Х веке под контроль «свою» часть пути «в Греки», а затем и русско-половецкие отношения меняют «скандовизантийский» характер Руси, а татарского нашествия «Скандовизантия» просто не пережила. Так что именно кочевники, весьма решительно покончив с феноменом «Скандовизантии», пресекли русскую экспансию в Южную Европу и создали русским предпосылки для разворота на Восток. Стоит чуть подальше выйти за рамки XII века, как мы видим (в том числе именно на примере древнерусской литературы, являющейся основным поприщем Д. С. Лихачева), что уже к XV веку положение заметно, а в XVI и радикально меняется.
Во-вторых, ошибочной кажется попытка вовсе отринуть парадигму «Запад – Восток» и выдвинуть другую: о тотальной самобытности России и русских. Как это делает, к примеру, интересный историк А. Б. Горянин, автор популярного двухтомника: «Россия. История успеха». В статье, специально посвященной рассматриваемому вопросу, Горянин утверждает: «Уже с первых этапов возвышения Москвы и вплоть до реформ Петра I общественное развитие России шло без сколько-нибудь заметного влияния Запада и Востока… В действительности, за „московский“ период своей истории русские именно благодаря некоторой степени (само) изоляции состоялись как полностью самобытный, адекватный своей географии народ, который не может быть (и не нуждается в том, чтобы быть) частью Востока или частью Запада… Идея нашего душевного родства с Востоком, как и домыслы о „цивилизационном мосте“ ни на чем не основаны»134. Если концепт «цивилизационного моста» я также готов частично оспорить, то в остальном я принципиально не согласен с автором, особенно в части нашего душевного несродства с Востоком. Надеюсь в области искусств наглядно показать прямо противоположное.
В-третьих, если отрешиться от навязанного нашему современнику европоцентризма, то нужно иметь в виду, что до конца XV века вовсе не Запад был лидером в извечной битве цивилизаций, а все еще Китай и стремительно догоняющий и даже обгоняющий его исламский Восток. Именно там рождались передовые технологии. Именно там возникали такие глобальные по тем временам проекты, как монгольские империи Чингисхана и Тамерлана, или арабский халифат, или империи турков-сельджуков и турков-османов. Силу Востока Русь имела несчастье испытать на себе.
Лихачев Д. С. О русской интеллигенции… С. 3—9.
Александр Горянин. К Востоку или к Западу? https://russkiymir.ru/publications/228711/. Автор взывает преимущественно к особенностям политического обустройства нашей Родины, видя в нем «плод ее саморазвития, равноценного другим известным моделям», но вольно распространяет эту идею и на русский менталитет вообще, а это, на мой взгляд, неверно.