Пора учиться любви, или Как воспитать Homo amoris. Николай Пернай
Читать онлайн книгу.
генетическая инженерия и искусственный интеллект произведут очередной промышленный переворот, а супермаркеты станут занимать в наших городах целые кварталы» [Харари Ю. Н. Указ. соч., с. 237, 251].
И все эти чудеса будут происходить не столько за счет прогресса так называемого «компьютерного сознания», сколько в результате грандиозной революции, в которой железяки-компьютеры резко повысят свои возможности решать невиданное множество задач, описываемых сложными алгоритмами (ранее считавшимися – исключительной компетенцией человека и решаемым благодаря творческим способностям человека). «До сего дня высокий интеллект всегда шел рука об руку с высокоразвитым сознанием. Только сознательные существа были способны выполнять задачи, требующие „много ума“ – играть в шахматы, водить машины, диагностировать болезни, идентифицировать террористов. Теперь же мы разрабатываем новые типы интеллекта без сознания (автор не счел нужным разъяснить, что это такое: „интеллект без сознания“. – Н. П.), которые справляются с подобными задачами намного лучше, чем люди. Дело в том, что в основе всех вышеперечисленных задач лежит распознавание образов, а в нем лишенные сознания алгоритмы могут скоро превзойти человеческое сознание» [Харари Ю. Н. Указ. соч., с. 362]. Из дальнейших авторских суждений можно понять, что все дело именно – в алгоритмах, и именно искусственный интеллект позволит справиться с решениями сложнейших алгоритмических задач. «Представление, будто бессознательным алгоритмам никогда не угнаться за гениальной человеческой мыслью, – не что иное, как самообман. Сегодняшний научный ответ на эту пустую мечту может быть сведен к трем простым положениям:
1. Организмы суть алгоритмы. Каждое животное, включая Homo Sapiens, – это собрание органических алгоритмов, сформированных естественным отбором за миллионы лет эволюции.
2. Алгоритмические вычисления не зависят от материалов, из которых сделан калькулятор. На каких бы счетах мы ни считали – деревянных, железных или пластмассовых, – если к двум прибавить еще два, получится четыре.
3. Следовательно, нет оснований полагать, что алгоритмы органические могут что-то такое, что неорганические алгоритмы никогда не смогут повторить или превзойти. Если вычисления правильны, то какая разница, где работают алгоритмы – в углеродной или кремниевой среде?» [Харари Ю. Н. Указ соч., с. 373].
Приведенные положения почти не вызывают возражений. Становится понятно, что запускается действие железного принципа: всё, что может быть оцифровано, должно быть оцифровано. А потому чем больше будут оцифрованы и представлены в виде алгоритмов такие виды человеческой деятельности, как управление автомобилем (трактором, обрабатывающим центром, ракетой), диагностика заболеваний, подбор медикаментов для лечения, распознание различных образов и объектов, перебор огромных массивов информации в поисках нужной и т. п., – тем все больше человеческая деятельность будет замещаться машинной деятельностью.
Однако при этом