Букет для никого. Илья Сергиевский
Читать онлайн книгу.
Ха-ха-ха! Двухкомнатная как с куста.
– Да ладно? Они не согласятся.
– Игорёк, они уже начали расселять?
– Ну да, полдома уже расселили.
– Ну и всё. Вот видишь!
– Что вижу?
– Инди, они остановиться не могут. Это уже очевидно. Проси двушку там, где хочешь. Второго шанса такого в твоей жизни не будет.
Воробьи вообще с ума сходить начали, и, кажется, стали воевать куст на куст.
– Вы хотите сказать, что мне положено?
– Блин, да ничего тебе не положено, придурок. Просто требуй двухкомнатную, и всё.
– Да меня соседи сожрут.
– Срааать!
– Да нас же не расселят.
– Ты же сам говоришь, что уже соседи поехали?
– Ну да.
– Ну вот. Им теперь деваться некуда.
– Блин, ну как-то… Ну, я не знаю.
– А вот у меня случай был примерно по этой теме, на Пушкинской тут неподалеку, – это Паша рассказывать начинает. – Один канадец неожиданно возбудился к какой-то квартире на этой улице, ткнул пальцем в дом. Ногтем подчеркнул этаж. Хочу, говорит, тут, и всё.
В агентстве прикинули, по квартирам, стуча копытами, пробежались, соседей опросили, кто что хочет. Ё-моё. Денег много можно заработать. Триста метров как никак в центре города. Люди друг друга уже видеть не могли. Ссали друг другу в борщи, ну и прочие интеллигентские штучки. И бабка там жила ещё. Вообще беспроблемная – маленькая, высохшая, но невероятно по-питерские вежливая, с достоинством. Из бывших. Такой типичный старопитерский бабк. Теперь таких не выпускают. Беломор курила через мундштук. Шляпки, зонт, седые косички. С котом своим на Вы, по имени-отчеству. И чётко знала что ихний пишется через –и-а евонный с двумя –н-
И не умирает. Хоть ты что с ней делай. Блокадница. Что вы хотите: те, кто выжил тогда, – это вообще достояние нации. Вот кто это. Ей вообще всё по барабанубыло. Ни хера, ни ножа не боялась.
– Сынки, – это она им говорит, агентам Смитам – в этой квартире родился мой дедушка. При Александре IIIМиротворце. До исторического материализма. Родился папа. Царство ему небесное. При Николае Кровавом, и я тут родилась при Кирове. И умру. При Собчаке-демократе, видимо.
– Умрёшь, бабка, умрёшь. Не мешай расселяться! – и все весело расселяться стали.
А бабка жила в самой лютой комнате. Бывшая ванная в виде бассейна с мраморными статуями вокруг. Вот она в бассейне и жила мраморном: диванчик, шкафчик, семь слонов, телевизор и книги. Всё рационально. В ванну даже по малой нужде можно сходить, да и вода – вот она. Удобно всё. И посередине бабка.
Ну, агенты: «Хо-хо-хо, ха-ха-ха, вот бабка жжёт!» А договоры уже все подписали. Канадец деньги прямо снежками кидает. У людей смотровые на руках, и квартира потихонечку пустеть начала, поехали люди за счастьем. А бабулька та ходит, всех поздравляет, за всех радуется, помогает, письма, говорит, будет писать, из окошка машет, обещает в гости приехать.
И как-то всё! Люди кончились. Осталась одна бабка. Пришли агенты. Бац, дверь закрыта.
Они звонить. Там бабка:
– Хто тама?
– Это мы, агенты.
– А