– Ты помнишь меня?

      Конечно, она ее помнила.

      – Нет.

      Девушка ответила быстро. Чересчур быстро.

      Наставница стояла поодаль. Левой рукой она накрыла запястье правой и то и дело расправляла пальцы. Как будто поймала птицу и с силой удерживала, прижимая к себе.

      Девушка еще никогда не видела столь изящных рук. Такие руки заслуживали привилегии никогда не знать работы.

      Пальцы вдруг затихли.

      Девушка подняла взгляд и увидела глаза, показавшиеся – нет, не холодными даже, – а только остывшими.

      – Будем считать, что ты еще не оказалась на моем попечении, – сказали они. – Потому что оказавшиеся там не должны больше лгать.

      Она приблизилась к девушке. Подплыла как ладья с выточенной на носу ледяной девой.

      – Давай попробуем еще раз. Помнишь меня?

      – Да.

      Хотела бы она соврать

      – Да, – повторила наставница, чуть затягивая слог. Будто высказывала сожаление о том, что это – сущая правда.

      Девушка съежилась под ее взглядом, гадая насколько хорошей памятью она обладает.

      Но наставница неожиданно подхватила ее под руку и увлекла за собой. Продолжила она уже таким тоном, словно они с тех самых пор оставались закадычными подругами.

      – Как я уже сказала, люди там, внизу, чересчур озлоблены. А ты была беззащитным ребенком

      Она резко остановилась и повернула девушку к себе лицом.

      – Дай руку, – попросила она.

      Уж не собирается ли пожалеть

      Упрямство взыграло в девушке, и она стояла столбом, испытывая терпение собеседницы.

      У наставницы его не