Реальность сжалась и исказилась до набора искривленных, неестественных ощущений и образов: пламя костра и бородатый старик, нараспев читающий наговоры. Жесткая циновка под телом, которое странным образом не ощущалось. Горький привкус отвара из трав, смешанный со вкусом крови на губах; смутные, но при этом удивительно реалистичные видения и размытая пелена света перед глазами – все это смешалось в болезненном круговороте беспамятства и отрывочных впечатлений.

      Сознание вернулось к Тобину неожиданно резко – с ощущением морозной свежести, раздирающим белесую пелену яркого света, и казалось непривычно маленьким и потертым: как родная пещерка-ясли, в которую вернулся в зрелом возрасте – и удивляешься: до чего же все крошечное и приземлено-обыденное, как это могло вызывать такие яркие и бурные эмоции тогда?

      Старик был абсолютно реальным – он сидел перед Тобином с непроницаемым выражением лица, держа во рту дымящую трубку с приятным запахом. Длинная белая борода говорила о глубокой старости, однако неестественная прямизна спины и молодцеватый блеск в глазах заставляли усомниться в его возрасте.

      – Эээ… Где я? Сколько я пробыл без сознания? – с трудом прошамкал Тобин.

      Старик неспешно извлек трубку изо рта, выпустил струю сизого дыма и ответил:

      – Ты на острове в хижине. А ответ на второй вопрос зависит от того, что ты называешь сознанием.

      Тобин поежился от прохлады и попытался привстать. К его радости, получилось это довольно легко. Пошевелил пальцами ног, плечами. Не до конца еще понимая, удивленно воззрился он на свою правую руку, шевеля пальцами. Она сильно болела, но на месте перелома виднелся небольшой, подживающий, аккуратный шрам. То же было с другими конечностями.

      – Кто ты?

      – Я Ва Ту, шаман племени Ночных Леопардов.

      Тобин поразился тому, что шаман – мужчина. В его Племени бытовало негласное представление, что этим занимаются только женщины, с детства