Я ползу, наблюдая, как лужи невольно кипят,

      На мгновенья рождая сверхновые серые звезды.

      Я стекаю к реке, но боюсь, что вернуться опять

      Поздно…

      13. «а я – все же мальчишка…»

      а я – все же мальчишка,

      лишь корчу серьезную рожу.

      а внутри – все то же:

      что-то наивное слишком,

      по-детски эгоистично-жестокое,

      словно ежовая рукавица, —

      душа, полная надежд

      на будущие свершения

      и страхов улиц настоящего,

      где другие люди —

      чужие, безглазые,

      безразличные, безобразные,

      страшные и… иногда красивые.

      но и те, и другие, и третьи – насильники.

      Начальники, слуги, бомжи, истопники,

      банкиры, шахтеры, врачи, гопники.

      и все – чужие, страшные, толпами

      в праздники, поодиночке – в будни.

      люди…

      каждый – за своим, как минимум,

      а где-то перепадет – все одно не убыток…

      и бессеребренники, и те, что в плену у быта,

      и те, в ком живо, и те, в ком убито… —

      чужие.

      а самое гадкое – я такой же.

      14. «Это зима забирает остатки тепла…»

      Это зима забирает остатки тепла.

      Скоро морозы внутри – под девяносто.

      Как бы паршиво ни было, мальчик, не плачь.

      Помни, пожалуйста, мальчик, ты уже взрослый