– Ося! – орало на ухо.

      – Твою мать, Зим!.. – рявкнула я зло. – Ты нарочно, что ли?!

      – Конечно! – не понимая сути, огрызнулся знающий. – А как иначе до тебя докричаться! Нашла, где и когда спать!

      Я села и протёрла глаза. Конечно, я лежала. Конечно, у столба. Конечно, я казалась спящей.

      – Не твоё дело, где и когда я сплю! – в моей ладони яростно вспыхнуло солнце. – Ещё раз разбудишь – спалю к Забытым, понял?!

      Зим отшатнулся:

      – Ты чего это?..

      – Я не сплю, глупое ты хладнокровное! – я сердито сверкнула глазами, и куртка на знающем задымилась. – Я вспоминаю! Или, может, ты и этого не знаешь – почему искр называли помнящими? А?

      – Вы – хранители всей памяти Шамира, – нервно протараторил Зим. – И можете вспомнить всё что угодно. Что случалось с любой искрой. Это мне Травна написала, – добавил виновато.

      – Вот и представь себе, что именно сейчас, через последнюю искру в чарах, я почти вспомнила, как на самом деле звали Стужу, – едко поведала я. – Но ты разорался, и я проснулась. И живи теперь с этим всю жизнь, болван! И получится ли сно… – я обернулась к столбу и замолчала.

      Искры погасли. Все.

      – Она к тебе в руку прыгнула, я видел! – снова затараторил знающий. – Я ещё и поэтому, в общем…

      Я быстро осмотрела руки и выдохнула с облегчением. По левой ладони расплывалась угольно-чёрная многолучевая звезда. Я провела по ней пальцем, и она подмигнула робкой искоркой. Хвала Шамиру, прицепилась… Значит, есть шанс досмотреть воспоминание.

      – А зачем ещё? – спросила я устало. – Почему – «и поэтому»?

      – Вот, – он поспешно вытянул из кармана куртки цепочку. – Покопался. В пятой, что ли, яме было… Это не его – не создателя? Похож на наши «имена».

      Я взяла амулет и протёрла его рукавом. Многогранник, весь во вмятинах, пара уголков сбита, ледяной на ощупь – но я его узнала. Как узнала и материал – серебристое стекло. Амулет искры.

      – Сначала такие штуки появились у нас, у старой крови, – я снова тщательно и осторожно протёрла находку Зима. – Но из-за Забытых носить их стало опасно, зато «имена» появились у знающих – благодаря всё тем же безлетным. Мы, однако, носили амулеты не для имени – а для обозначения себя, то есть к какой ветви старой крови принадлежим. Имена на амулетах точно писали все говорящие. А остальные – по желанию. И здесь…

      Я снова запалила солнышко. Зим боязливо попятился и бочком-бочком придвинулся ко мне, юркнул за мою спину. И заинтересованно вытянул шею, уставившись на свою находку. А я вертела амулет и щурилась, пытаясь разглядеть среди вмятин и трещин имя. И нашла-таки.

      – Ну что? – оживился знающий, когда я сунула амулет в карман штанов.

      – Ясен, – тихо ответила я.

      – Это же