Красавица тоже вышла в круг с подружкой.

      – Знаешь их? – спросил Николай кого-то из техникумовских.

      – Да, это Маня Некрасова и подруга ее Агафонова Татьяна – она не местная, из Шуйского.

      – Давай разобьем пару, – предложил Николай однокурснику, – только чур я иду с Татьяной.

      – Давай, – согласился тот, – только смотри, как бы Переляев про это не узнал и не поддал тебе, девушка-то чай его. Николай Переляев был высокий симпатичный парень, из местных, завсегдатай городских танцев. Но в техникум ему, как и другим тотемским, дороги не было. Отношения у общежитских с местными всегда были плохи, и предостережение имело смысл.

      – А чхать мне на это, – зло выплюнул Рубцов, – видали в детдоме и не таких, пошли…

      Сейчас это смотрелось бы по меньшей мере странно, как два парня, притворно танцуя, приближались к паре девушек. Когда до них оставалось совсем чуть-чуть, оба, как по команде, хлопнули в ладоши. Это называлось «разбить пару». В таком случае девушки отказать не могли, и уже через секунду Николай кружился с Татьяной. «Маленький какой, как семиклассник», – подумала она тогда. Танцевал Николай хорошо, и девушке было приятно вальсировать с ним. Музыка смолкла неожиданно скоро. «Эх, долго собирались, – подумал Николай, – но ничего, лиха беда – начало, будет еще вальсов». Он побежал курить на улицу, сердце стучало, было жарко, так что расстегнул до конца молнию на куртке. Кто же мог подумать, что это был их первый и единственный вальс.

      Так началось это знакомство. В тот же вечер Николай отправился провожать девушку после танцев. Это он так думал, следуя за ней на расстоянии, позади группы техникумовских ухажеров, провожавших студенток до общежития. Татьяна оглядывалась и хихикала. «Какой смешной паренек»! Буквально через несколько дней Рубцов стал появляться в общежитии педтехникума. Он приходит часто, иногда один, но чаще с другом – однокашником Валей Борзениным. Всегда остроумничает, иногда дерзит будущим учительницам. Таня чувствует, что нравится Рубцову.