Кэрри глотала слёзы, провожая взглядом высокую худощавую фигуру. А чего она от него хотела? Признаний в любви? Бред. Расшатавшиеся нервы заставили вести себя, как истеричка, хотя таковой Кэрри никогда себя не считала. Но кто останется в здравом уме, проведя два с половиной месяца в стенах закрытого секс-пансионата в окружении мужчин, которые оказались богами? Кто сможет смотреть на мир по-прежнему, проведя больше суток в плену, подвергаясь сексуальным пыткам? Кэрри хотелось бы не меняться, но она не могла чувствовать себя той беззаботной прожигательницей жизни, что попала в пансионат. Не могла и чувствовать себя таинственной и могущественной сете-паи, которую, по словам профессоров, должны носить на руках на Зельдаре. Она была никем и чувствовала себя именно так – никем, пустым местом. Обхватив себя руками, она медленно побрела к дому, низко опустив голову.

      Сакумо наблюдал за ней издалека, не переставая хмуриться. Наверное, не зря столько лет избегал любых тесных контактов с женщинами, с ними всегда было сложно, взять хотя бы Линн. Сегодня пришлось посетить чертоги Пантеона: такое событие, как новая любовница, прошло бы мимо, будь то это не Сакумо с его вечным затворничеством и одиночеством. Поэтому пришлось облачиться в традиционные одежды и провести два дня среди тех, кого даже с натяжкой нельзя назвать друзьями. Скорее, товарищами по несчастью, живущими на одной территории. Линн среди них, хвала силе, не было, но ей скоро донесут, и никто не может предугадать её реакцию. Хорошо хоть у Энтони хватило ума не появляться на глаза, хотя Сакумо был уверен – так просто он не отстанет. И не забудет, что по приказу Сакумо лишился половины силы. Потерев переносицу, Сакумо устало вздохнул: взвалил на себя ношу, которую теперь самому же и тянуть. Что ж, давно в его жизни не было трудностей, может, это будет даже забавно.

      – Юми, с этого дня будешь служить госпоже, – сухо распорядился он, услышав шаги служанки, остановившейся за спиной. Не надо было даже оборачиваться, чтобы знать – она склонилась в почтительном поклоне почти до пола. Слуги были преданы Сакумо, все до одного, и прежде всего он хотел получить представление о том, чем живёт Кэрри в его отсутствие. А ещё – дать ей понять, что она не одинока, что есть те, с кем можно поговорить. Лезть к ней в душу он не собирался, и об этом тоже было сказано Юми: никаких докладов о мыслях и чувствах, только отчёт о ежедневных делах. Сегодня Кэрри будет ужинать одна – он даст ей привыкнуть к мысли, что теперь они вместе. А завтра… Завтра можно будет вновь попытаться наладить контакт. Досадно,