Всё как у людей. Шамиль Идиатуллин
Читать онлайн книгу.свалилась от неосторожного движения пришедшей в себя Жени. Коробка упала не на прохладный каменный пол, а на длинный неровный холмик мусора. Его справа от Жени выстроили высоченные, по колено, вороха уже смятых салфеток, изодранные и сплющенные картонные и пластиковые тарелки и стаканчики, странно скрученные и будто сплавленные металлические мочалки, сразу гроздь, муравейник аляповатых китайских игрушек, разных – куклы, машинки, роботы, просто свистелки и мерцалки, страшные в упакованном-то виде, а теперь вовсе безобразные, потому что переломанные и выпотрошенные, – горсть одноразовых зажигалок, флаконы с моющими средствами и тюбики с кремами, все вскрытые, многие опрокинутые и заливающие пол разноцветными вязкими лужицами, которые сползлись в странного вида и консистенции болотце.
Не вляпаться бы, подумала Женя, попробовав убрать руку от этого бедлама, и обнаружила, что рука и без того убрана предельным образом: она спряталась под халат и бережно, но сильно втирает что-то в живот снизу вверх. Вот эту вот грязь с пола, получается, сообразила Женя, прямо в распахнутую рану, получается, поняла она, впадая в омерзение и ужас, попыталась отдернуть руку, но не смогла. Рука так и наглаживала живот, который не ощущался как разрезанный и распахнутый, наоборот, был ровным, гладким и скользким. От движения Женя чуть не потеряла равновесие, покачнулась и посмотрела влево.
Слева от Жени курган был выше и безобразней. Его образовывали продукты: пара сырых кур, несколько упаковок хрустящих хлебцев, луковицы, одна вроде надкусанная прямо поверх нечистой шелухи, кассета яиц, разодранные пакеты сахара и муки. Сахар и мука были щедро просыпаны вокруг и тоже залиты жидкостью, очень блестящей под лампой дневного освещения. Видимо, подсолнечным маслом. Бутылка стояла рядом.
Левая рука ловко нырнула в пакет с мукой, зачерпнула горсть, метнулась ко рту – и рот Жени наполнился сперва очень сухой и сразу гадостно вязкой кислинкой. Чего это я, подумала Женя ошалело, поднося к губам горлышко пластиковой бутылки с подсолнечным маслом. Что я делаю, чуть не взвизгнула она, но крик сквозь мокрую муку не лез. Она зажмурилась и, кажется, глотнула раз, другой и третий, крупно, гладко, хорошо.
Нежный ком, толкнувшись изнутри в напрягшееся горло, быстро скользнул вниз. Женя раскрыла глаза, увидела, что левая рука совершенно против ее желания, но уверенно и будто натренированно, точно каждый день этим занималась, перехватывает куриную тушку и подносит ко рту. Меня вырвет сейчас, поняла Женя, гадливо зажмурившись и пытаясь отвернуть лицо, чтобы не ощущать склизкое прикосновение белесой пупырчатости и запах сырой курицы с легкой медицинской отдушкой, – и не ощутила. Запах был как от щавелевого супчика из дачного детства, и вкус был соответствующим – освежающе кисленьким. Женя попыталась распахнуть глаза, чтобы понять, как возможны такие чудеса, но отвлеклась на совсем уж неуместную и мало чем оправданную попытку вспомнить, а когда у нее было это дачное детство, где и как долго.
Дача открылась перед ней белой колоннадой, быстро съежившейся в беседку красноватого дерева, по которой деловито