Жеребец и кобыла играли

      Ясным днём посредине села

      На глазах расфуфыренной крали

      Разодетой… почти догола.

      Жеребец был настойчив и молод,

      И кобыла была молодой,

      А копыто в игре – это молот,

      Грудь была наковальней литой.

      Их не мучили страсти-мордасти,

      А учили, пройдя стороной,

      Испугавшись её белой масти,

      Испугавшись его вороной.

      Стройной крале топорщили шорты

      Распростертые бедра её.

      Для кого же они распростёрты?

      Утолят нетерпение чьё?

      Яркой крале топорщили майку

      Нестесняющиеся соски.

      Для кого грудь журчит, угадай-ка?

      Где исток у молочной реки?

      Полуголое гибкое тело —

      Для души словно громоотвод —

      С любопытством украдкой глядело

      Жеребцу под могучий живот.

      А рога и остры, и красивы —

      Небодлива, смиренна она.

      Все красивые неагрессивны,

      Не черны – только кожа черна.

      На лугу ранним летом – раздолье:

      И трава, и цветы для коров,

      Словно тихий волшебник застолье

      Приготовил рассветной порой.

      Но, бывает, инстинкт потревожит

      Здесь Рыжуху какую-нибудь,

      И пастись она больше не может,

      И на землю не может взглянуть.

      Лишь стоит, и мычит, и мотает

      Головастой своей головой.

      Всё как будто о ком-то мечтает

      Над росистой, над сочной травой.

      Тут выходит Чернушка из тени.

      На дыбы – и легла на неё,

      На мечтающую средь растений,

      У которой спина, как жнивьё.

      Из ближайшего леса полянка,

      Как ребёнок, подсмотрит тайком.

      Утешительница-лесбиянка,

      А пастух её кличет быком.

      Я получил твоё письмо

      Спокойное, чуть-чуть ревнивое,

      Украшенное той тесьмой,

      В которой нечто есть ленивое,

      Интимное, как твой халат.

      О лик, о крик воспоминания!

      Тесьма украсила разлад

      Травой забвения сознания

      И воскрешением услад.

      В чём не права и в чём права

      Провидица моя, пророчица?

      Молчат, как твердый знак, слова,

      Пока понять их не захочется,

      Расшевелить, распоясать

      И раскусить построчно хитрости.

      Как тигр, листок