Немало сокровищниц Древней Руси

      Разрушено было монголами.

      Потери давнишние не воскресить

      И под небесами неголыми.

      За веру святую Романа отец,

      Великий владетель Черниговский,

      Ордынцами злобно, без всяких затей,

      Убит в сентябре – в центре ига их.

      Что сделать в ту пору мог юноша-сын,

      Наследник разбитого княжества?

      От горя – горячего моря – остынь

      И жди, как разруха уляжется?

      Роман поступил по-иному – ему

      Хватило упорства и мужества.

      Решил он поехать к Бату самому,

      Владельцу чужого имущества.

      Нашествие стрелы несло и огонь,

      А всё уцелевшее грабило.

      Оно не щадило в пути никого,

      Воюя с дружиной и бабами.

      И юноша сердце скрепил навсегда

      Жестокими, жёсткими целями.

      Усобица, как без пределов беда,

      Неопытных зрела умелыми.

      Поездка в Орду – это терны венца,

      Обратных мостов не сожжение.

      Привёз он в Чернигов и тело отца,

      И ханский ярлык на княжение.

      Оплакали те, кто остался в живых,

      Как мученика, так и прошлое,

      Наследники стали земель родовых

      Радетелями прехорошими.

      Средь братьев Роману достался в удел

      Дебрянск, при Десне расположенный.

      Недолго в пенатах отцовских сидел,

      Горюя о чести низложенной.

      Ярлык от язычника – зримый позор,

      На сердце пятно – несмываемо.

      Для Рюриковича – злодейский узор

      В гербе при дороге незнаемой.

      Исконную совесть не уберегли

      И к хану за властью приехали,

      Толпились позорно друзья и враги,

      Совсем не считаясь с помехами.

      Усобица! Вмиг позабылась она

      На дикой площадке Батыевой,

      А в эту минуту стонала страна

      Измученным голосом Киева.

      Он ехал с дружиной и думал о том,

      Как будет радеть и наследничать,

      Заботясь о скромном уделе своём

      В местах, где нельзя привередничать.

      Река, и болото, и лес-берендей,

      К тому же – угроза нашествия

      И мало при граде посадских людей;

      В округе – одни происшествия.

      На деле Дебрянск становился другим,

      Ведь в нём обретали пристанище,

      Кто жизнь уберёг, хоть остался нагим,

      Спасаясь от полчища ханского.

      А в Чашке остались, укрыты землёй,

      Лишь печи, что плавкой известные,

      Ножи, инструменты да грудой одной —

      Иконки, керамика, крестики.

      Высокую Чашку настигли враги,

      Которым завидовать впору.

      Сгорела она, но никто не погиб:

      Ушли на Покровскую гору.

      Давно в городище был ход потайной

      Прокопан на случай опасности,

      И каждый мужик с детворой и женой

      Предстал