Homme,

      relais secret que l’on passe en courant

      sans en saisir jamais l’ultime sens.

      Texte

      ayant déjà, dans ses labyrinthes subtils

      en quelques salves d’ombres,

      égaré plus d’une lueur.

      Лес

      воркует в тёплом

      нутре волчицы.

      Хлеб дня печётся

      из муки́ сновидений.

      Впусти необъяснимость счастья:

      так в одночасье бурной ночи

      лимонная заря урочит

      небеса.

      Человек —

      это тайна, рассказанная так быстро,

      что мы не успеваем ухватить её суть.

      Это текст,

      в неощутимых лабиринтах которого

      изначально затерялись

      отблески света.

      Que fais-tu à écrire ainsi?

      Est-ce l’air que tu respires

      qui te rend si léger?

      La poésie a son chien d’arrêt

      pour lever en pleine lumière

      l’ombre giboyeuse.

      Quand elle sort avec son chien d’arrêt

      pour qui la proie obscure est odeur

      (devient frémissement jusqu’à le rendre fou),

      la poésie sait rappeler le chien d’arrêt

      à son silence, de son aigu sifflet.

      La poésie tient le poète à son collet.

      Le rameur de l’aube

      tous les matins revient

      et tire avec lui le lourd filet de l’autre monde.

      Le passeur de l’aube

      sans qui le rêve ne franchit

      le cercle magique de l’oubli

      Le pêcheur du rêve

      ramène au petit jour

      les promesses frissonnantes de la nuit.

      Почему ты так пишешь?

      Воздух ли, которым ты дышишь,

      придаёт тебе такую лёгкость?

      У поэзии есть свои гончие,

      они гонят на свет

      богатые дичью тени.

      Когда поэзия спускает свою гончую,

      которая чует неясную добычу

      (превращающуюся в сводящее с ума волнение),

      она умеет и отозвать гончую,

      утихомирить её по свистку.

      Поэзия держит поэта на коротком поводке.

      Каждое утро

      возвращается лодочник,

      тащит отяжелевшие сети иного мира.

      Паромщик,

      без которого сны

      останутся в волшебном круге забытья.

      Ловец снов,

      что приносит на рассвете

      трепещущие обещанья ночи.

      Poème, lambeau,

      fragment du flambeau inapprochable

      et qui nous brûle…

      Un tas de paille givrée luit au soleil

      Une phrase traverse le ciel

      On ne pense pas à compter les mots

      On regarde passer les oiseaux

      L’aile lasse l’air

      Effort sensible de la pensée

      II voulut se lever pour écrire

      le poème qu’il gravait dans sa tête

      le rêve qu’il tâchait de retenir

      Tu es né couché, le nez en l’air toujours fourré

      dans les soieries incomparablement lisses

      et luisantes du ciel

      Tu as grandi et en te levant ton regard

      progressivement s’est couché sur la terre.

      La force de ton вge est tendue а l’arc

      de son horizon

      La vieillesse te plie, te penche

      comme pour écouter l’ultime confidence

      Tu épouses enfin la sagesse courbe de la terre

      Стихотворение – лоскут,

      часть обжигающего факела,

      к которому нельзя прикоснуться…

      В солнечных лучах сверкает покрытая инеем солома,

      небо пересекает фраза —

      и мы забываем о словах,

      мы наблюдаем