Особые отношения. Дуглас Кеннеди
Читать онлайн книгу.
это решение, приговаривая, что не так страшен черт, как его малюют. Однако, как я вскоре обнаружила, цены даже на самые непритязательные домишки были просто заоблачными. У Тони на счету лежали сто тысяч фунтов – его доля от продажи родительского дома в Эмершеме. Я, откладывая понемногу, скопила за десять лет сумму, равную двадцати тысячам фунтов. Исходя из этого, Маргарет, с энтузиазмом взявшая на себя роль консультанта по недвижимости, повисла на телефоне и вскоре объявила, что наша судьба – район, называемый Патни. Мы катили на юг на ее «БМВ», и она нахваливала свой выбор:
– Там отличный жилищный фонд, комфортабельно, красиво, все под рукой, река рядом, прямая ветка метро до Тауэрского моста… Тони будет удобно добираться до работы. В Патни есть и такие места, за которые просят полтора, а иначе и разговаривать не станут…
– Полтора миллиона? – уточнила я.
– Не такая уж необычная цена для этого города.
– Ну ясно, в Кенсингтоне или Челси. Но Патни? Это же почти пригород?
– Ближний пригород. Почти в черте города. Да брось ты, отсюда до Гайд-парка всего миль шесть или семь… считай рядышком. И вообще, полтора миллиона запрашивают за здоровенный дом в Западном Патни. А я тебя везу на юг по Лоуэр-Ричмонд-роуд. Милые уютные улочки, спускаются к самой Темзе. Может, сам дом маловат немного – только две спальни, – но можно надстроить мансарду.
– С каких пор ты заделалась риелтором? – перебила я, смеясь.
– С тех самых, как поселилась в этом городишке. Знаешь, все бритты поначалу осторожны и замкнуты, но стоит затронуть тему недвижимости, откуда что берется – болтают так, что не остановишь. Особенно если коснуться лондонских цен на жилье – на сегодняшний день это здесь самая серьезная проблема.
– Долго ты притиралась к местной жизни?
– Самое ужасное в Лондоне – это что к нему, по сути, невозможно притереться. И самое прекрасное – что к нему невозможно притереться. Просто прими это к сведению, и все будет нормально. Нужно время, чтобы осознать еще одну важную штуку – даже я, живя здесь, не сразу это поняла – лучше бы, чтобы от тебя исходил чуть заметный англофобский душок.
– А это-то с какой стати?
– Дело в том, что британцы крайне подозрительны к любому, кто, как им кажется, им симпатизирует.
Уж не знаю почему, сама Маргарет не строила из себя англофобку, разговаривая с приторно-вежливым агентом по недвижимости, который показывал нам дом на Сефтон-стрит. Всякий раз, как он пытался утаить какой-то дефект – вытертое покрытие на полу с безвкусным узором, тесный туалет, облицовку из гипсокартона, явно призванную скрыть осыпавшуюся штукатурку, – она обрывала его громким «Да бросьте, вы, наверное, шутите?», нарочно строя из себя шумную напористую американку. Если она пыталась вселить в него неуверенность, ей это удалось.
– И вот за это вы просите четыреста сорок тысяч, вы это серьезно?
Агент – в розовой рубашке с длинным воротником, черном костюме и при галстуке – выдавил бледную улыбку:
– Ну, Патни пользуется