6

      Наш ПАЗик проскочил открытое поле и въехал в небольшую рощицу. Водила нажал на тормоз, выключил движок, открыл дверь и вывалился наружу. Он закурил и начал отряхивать с себя осколки. Его колотило. Мы двое и еще пятнадцать человек, которые ехали с нами в автобусе, выскочили наружу и рассредоточились в радиусе нескольких десятков метров от автобуса. Кто-то закурил, кто-то хлебнул из фляжки. Я тоже приложился к фляге Сдуха. В ней была водка. В ней всегда была водка.

      – Интересно, кто по нам шарахнул? – спросил меня Сдух.

      – Откуда я знаю. Здесь могут быть и украинские диверсанты и наши долбо…бы могли шарахнуть. Забыл что ли Ширика?

      – Этот да, мог, – согласился Сдух.

      – Ты куда потом?

      – Домой, в Новосиб. Отдохну немного и обратно. Может с собой кого из пацанов зацеплю.

      – Не жалко пацанов зеленых под пули таскать?

      – Зачем "зеленых", нет, я теперь только взрослых, обстрелянных буду брать. Теперь таких много.

      – Да, таких как я, таких как Миха – безработных и неприкаянных. Нас таких много сейчас.

      – Ну ты-то почему неприкаянный? У тебя семья есть, две дочки, дом.

      – Все так, но вот работы нет. Я ведь по идее кормилец, а содержать семью не на что. Наташка пытается, крутится, но бл…, это все бег по кругу и нельзя выскочить из нищеты. Понимаешь, интересная штука получается, я ведь работать никогда не отказывался, и профессия есть, и голова на плечах, а приложить ее негде, только сложить можно, – мы мрачно хохотнули.

      – Все, перекур закончен, двигаем дальше, – крикнул водила, залезая в наш побитый ПАЗик.

      – Сдух, а ты что и дальше так собираешься челночить?

      – Ага.

      – И до каких пор?

      – До полного и безоговорочного построения Русского мира.

      – А если серьезно?

      – А если серьезно, то не знаю: или пока не не надоест, или пока не убьют.

      – Ерунду говоришь, ты образованный парень.

      – "Парень", мне, между прочим, уже 26 лет. Я уже осознаю ответственность за свои поступки. Это два года тому назад я не знал, что делаю и что буду делать через год, а теперь мне все понятно.

      – Хорошо тебе, а вот мне ничего не понятно.