В назначенный день подростки явились в школу. За плечами у каждого – одинаковые берестяные короба с крышкой, а в них – обычный набор подорожников: пирожки с картошкой, луком и морковкой, черёмухой. В таких заплечниках пирожки не портились и не черствели в течение недели.

      …Как и обещал, Мосцепанов сам поехал с подростками в Усть-Утку. Выехали рано утром в заводском экипаже. Дорога на Усть-Утку к концу апреля была порядочно разбита. Да и не мудрено: по ней всю зиму телегами и подводами свозилась в усть-уткинские склады продукция всех демидовских заводов. Так что теперь каждый апрельский ухаб отзывался болью в теле. Да и лес, обступавший дорогу с обеих сторон, не радовал: снег к середине весны ещё не растаял, но утратил белизну, посерел-почернел, стал ноздреватым, давно слетел с ветвей. Лиственные деревья показывали неприкрытые серые ветки, а ели – посеревшие хвойные лапы.

      …Через несколько часов добрались до Усть-Утки, которая была полным контрастом серому унынию лесной дороги. Речная пристань походила на человеческий муравейник. Ни один из подростков за все свои 15 лет не видел такого скопления людей. Они были везде: у реки, на берегу, на улицах – вся территория пристани и близлежащей деревни была занята тысячами людей. Экипаж с трудом продвигался по улице, запруженной бурлаками.

      – Прямо Вавилон нашей эры, – восторженно воскликнул Илья и поймал на себе удивленно-длинный взгляд Мосцепанова.

      Евлампий Максимович, выпускник Петербургского кадетского корпуса, прошедший с русскими войсками пол-Европы до Парижа, никак не ожидал встретить в уральской глубинке таких самородков как Швецов или Сохнин. Подписывая с представителями демидовской конторы договор на службу в Выйской заводской школе, он предполагал, что это обычное учебное заведение, готовившее служителей для заводских нужд. Но никак не ожидал увидеть в её стенах прекрасную библиотеку, преподавателей, говоривших на иностранных языках, одаренных учеников. Вот и сейчас, услышав комментарий Швецова, снова подумал, что самородками полнится земля русская.

      Наконец, кучер подвёз их к зданию караванной конторы. Первый этаж, как водится, был каменный, второй – деревянный, с мезонином и балконом. Вместе с Мосцепановым подростки вошли в большую комнату с огромным деревянным столом в центре. На нём лежали расстеленные карты, папки с документами. Помещение было прокурено, люди, стоявшие у стола, говорили все разом – громко и раздраженно. Звучали отдельные слова и фразы: «навигация», «лёд», «сроки»… Ни один из подростков до этого дня никогда не был свидетелем таких бурных производственных споров и не видел такого количества приказчиков – большей частью бородатых, крепких разновозрастных мужиков.

      Подростки оробели. Коренастый человек лет сорока, с резкими чертами лица, густыми черными бровями над узкими яркими глазами обернулся, услышав их приветствие, резким