– Отчего же! – сказала колдунья. – Вот тебе ячменное зерно. Это не простое зерно, не из тех, что крестьяне сеют в поле или бросают курам. Посади-ка его в цветочный горшок – увидишь, что будет!

      – Спасибо! – сказала женщина и дала колдунье двенадцать мелких монет.

      Женщина пошла домой, посадила ячменное зерно в цветочный горшок, и вдруг из него вырос большой чудесный цветок вроде тюльпана, но лепестки его были ещё плотно сжаты, точно у нераспустившегося бутона.

      – Какой славный цветок! – сказала женщина и поцеловала красивые пёстрые лепестки.

      Что-то щёлкнуло, и цветок распустился. Это был точь-в-точь тюльпан, но в самой чашечке на зелёном стульчике сидела крошечная девочка. Она была такая нежная, маленькая, всего с дюйм ростом, её и прозвали Дюймовочкой.

      Блестящая лакированная скорлупка грецкого ореха была её колыбелькою, голубые фиалки – матрацем, а лепесток розы – одеяльцем. В эту колыбельку её укладывали на ночь, а днём она играла на столе. На стол женщина поставила тарелку с водою, а на края тарелки положила венок из цветов. Длинные стебли цветов купались в воде, у самого же края плавал большой лепесток тюльпана. На нём Дюймовочка могла переправляться с одной стороны тарелки на другую, вместо вёсел у неё были два белых конских волоса. Всё это было прелесть как мило! Дюймовочка умела и петь, и такого нежного, красивого голоска никто ещё не слыхивал!

      Раз ночью, когда она лежала в своей колыбельке, через разбитое оконное стекло пролезла большущая жаба, мокрая, безобразная! Она вспрыгнула прямо на стол, где спала под розовым лепестком Дюймовочка.

      – Вот и жена моему сыну! – сказала жаба, взяла ореховую скорлупу с девочкой и выпрыгнула через окно в сад.

      Там протекала большая, широкая река, у самого берега было топко и вязко, здесь-то, в тине, и жила жаба с сыном. У! Какой он был тоже гадкий, противный! Весь в мать!

      – Коакс, коакс, брекке-ке-кекс! – только и мог он сказать, когда увидал прелестную крошку в ореховой скорлупке.

      – Тише ты! Она проснётся да, пожалуй, убежит от нас, – сказала жаба. – Она ведь легче лебединого пуха! Высадим-ка её посередине реки на широкий лист кувшинки – это ведь целый остров для такой крошки, оттуда она не сбежит, а мы пока приберём там, внизу, наше гнёздышко. Вам ведь в нём жить да поживать.

      В реке росло множество кувшинок, их широкие зелёные листья плавали по поверхности воды. Самый большой лист был дальше всего от берега, к этому-то листу подплыла жаба и поставила туда ореховую скорлупу с девочкой.

      Бедная крошка проснулась рано утром, увидала, куда она попала, и горько заплакала: со всех сторон была вода, и ей никак нельзя было перебраться на сушу!

      А старая жаба сидела внизу, в тине, и убирала своё жилище тростником и жёлтыми кувшинками – надо же было приукрасить дом для молодой невестки! Потом жаба поплыла со своим безобразным сынком к листу, где сидела Дюймовочка, чтобы взять прежде всего её хорошенькую кроватку и поставить в спальне. Старая жаба очень низко присела в воде перед девочкой и сказала:

      Конец

---

Скачать книгу