Матрица и философия. Добро пожаловать в пустыню реальности. Уильям Ирвин
Читать онлайн книгу.
доверять своим наблюдениями при чтении работ самого Декарта. Итак, у нас есть серьезное основание сомневаться в утверждении, что знание требует уверенности.
Нам также нужно иметь в виду еще один антискептический аргумент, предложенный философом Бернардом Уильямсом[5]. Он развеивает наши опасения насчет того, что мы застряли в матрицеподобной системе, напоминая, что способность отличать сон от бодрствования предполагает знание о существовании обоих видов опыта и умения их различать. Мы можем осмысленно обсуждать разницу между ними, потому что она существует, и мы об этом знаем. Как пишет Уильямс, только «проснувшись, мы способны обнаружить природу сна». Получается, мы можем увидеть разницу между сном и бодрствованием, если мы действительно время от времени бодрствуем. И если мы способны различать эти два состояния, то нет причин беспокоиться о том, что наша жизнь предположительно полностью состоит из нескончаемых сновидений.
Философия снабжает нас набором инструментов для разрешения метафизической неопределенности, которую при вдумчивом просмотре может вызвать «Матрица». Наше знание о том, где мы сидим, что делаем и как выглядит мир вокруг нас, требует нефилософской определенности, а лишь твердых, основанных на контексте оценок, которые мы используем в повседневных и научных целях. Следовательно, у нас есть достаточные основания не только быть убежденными в существовании этого мира, но и делать выводы о его сущности и строении. Как писал американский математик и логик Мартин Гарднер,
«Тезис о существовании внешнего мира очевидно полезен и настолько подтвержден опытом веков, что мы можем без преувеличения назвать его самой обоснованной из всех эмпирических гипотез. Никто, кроме сумасшедших и метафизиков, не найдет причин его оспаривать»[6].
Матрица и мораль: ошибка Сайфера
Вдохновленные скептицизмом Декарта и «Матрицы», мы, возможно, поймем выбор Сайфера, согласившегося на отвратительную сделку с агентом Смитом. Устав от страданий реального мира, он готов сдать Морфеуса Агентам в обмен на зажиточную жизнь актера в Матрице. Сайфер знает, что Матрица иллюзорна, но он уверен, что может улучшить свою жизнь, забыв об этом факте и вернувшись в мир блаженного неведения.
Но Сайфер совершает огромную ошибку. Выбирая жизнь исключительно ради удовольствия, он предполагает, что удовольствие – единственное, ради чего стоит жить. Это мировоззрение, согласно которому удовольствие является единственной самоценной единицей, известно под названием гедонизма[7]. Несмотря на то что гедонизм интуитивно может показаться привлекательным, философ Роберт Нозик приводит серьезный аргумент против него в своей книге «Анархия, государство и утопия». Этот аргумент нам особенно интересен, так как строится на еще одном эксперименте с мозгом в колбе[8].
Для начала Нозик предлагает пофантазировать, что мы, возможно, бесчувственные
Bernard Williams,
Martin Gardner, The Whys of a Philosophical Scrivener [New York: Quill, 1983], p. 15, quoted in Schick and Vaughn, p. 87.
Гедонизм является одним из главных компонентов утилитаризма – направления моральной философии, которое утверждает, что моральная ценность поступка зависит от количества счастья, которое он приносит. Основоположниками утилитаризма были Иеремия Бентам и Джон Стюарт Милль. См.: Bentham, An Introduction to the Principles of Morals and Legislation (New York: Hafner, 1948) и Mill, Utilitarianism (Indianapolis: Hackett, 1979).
Robert Nozick, Anarchy, State, and Utopia (New York: Basic Books, 1974), pp. 42–45.