Крым. Дворец Меллас.

      6 (19) августа 1917 года

      – Ее величество спит?

      – Нет, государь. Изволят быть в своем кабинете.

      – Хм, понятно. Вот что, Евстафий. Организуй-ка мне бутербродов там каких-нибудь. И чаю.

      – Да, государь. Сей же час все будет. Куда прикажете подать?

      – В кабинет ее величества и подавай. Еще распорядись, чтобы и офицерам в штаб тоже кто-нибудь отнес. Им долго сидеть.

      – Как прикажет государь!

      Дворец Меллас не настолько уж большой дом, чтобы до кабинета императрицы пришлось идти долго.

      – Привет, солнце.

      Я чмокнул жену в губы и устало опустился в кресло напротив. Задаю глупый вопрос:

      – Ты чего не спишь?

      Маша неопределенно пожала плечами.

      – Привет. Разбирала переданные графиней Менгден бумаги, касающиеся ведомств императрицы Марии, отвечала на корреспонденцию…

      – Меня ждала?

      Она не стала отрицать очевидное.

      – Ну да, и это тоже.

      – Совершенно напрасно, любовь моя. Мой кутеж с офицерами мог затянуться и до утра. Ты же знаешь эти наши офицерские попойки!

      Жена грустно улыбнулась:

      – Да уж, знаю я ваши кутежи и попойки. У тебя уже черные круги вокруг глаз. Который день света божьего не видишь, все сидишь в своем военном штабе.

      Я разумно не стал отвечать ей как-то типа «на себя посмотри», а постарался отшутиться:

      – Что тут поделать, родная моя. Охота, балы и банкеты – главное развлечение монарха.

      – А вот насчет твоего царственного румынского собрата я нисколько не сомневаюсь. Сегодня он принимал чуть ли не парад победы в освобожденном русскими вой сками Бухаресте. Уверена, что попойка там и сейчас в самом разгаре.

      – Ну, солнце, ты несправедлива к царственному собрату Фердинанду, дай бог ему всяческого здоровья и прочего в этих делах долголетия. Быть главнокомандующим Румынским фронтом Русской императорской армии так утомительно.

      – Особенно если учесть, что все за него делает генерал Щербачев, а в освобожденный Бухарест наш румынский монарх-полководец прибыл прямо из Москвы, из-за банкетного стола по случаю столь славной победы. Прибыл, даже не заезжая в свой штаб фронта. Впрочем, это все пустое. Ты голоден?

      – Зверски! Но я уже… А, вот и Евстафий, легок на помине!

      Мой личный камердинер поставил поднос с «яствами» и обозначил поклон.

      – Прошу простить, государь, на кухне никого не было в этот час. Пришлось управляться самому. Чай и бутерброды, ваше величество. Прошу простить за толстые ломти.

      – Самое оно сейчас то, Евстафий, самое то…

      – Офицерам штаба уже понесли поднос.

      – Благодарю.

      Повинуясь моему жесту, мой начальник личной разведки тихо скрылся за дверью. Я же жадно вгрызся в безобразный по красоте и сочный по аппетитности бутерброд так,