Купальня на Приморском бульваре – это крашенные белилами деревянные мостки от берега к большому коробу, тоже деревянному, стоящему в воде на сваях и не имеющему четвертой стены, той, что со стороны моря. Внутри короб разделен на две части – женскую и мужскую. В каждой есть кабины для переодевания, спуски в воду и скамейки для отдыха. На общей террасе даже имеется буфет с парусиновым полосатым навесом от солнца.

      На краю купальни лицом к морю сидели рядом в полосатых купальных костюмах Моня и Фима, болтая ногами над водой. Костюм на Фиме был явно выдан другом детства. Нижняя его часть опускалась чуть ли не до икр, а бретельки наверху Фима завязал бантиком, иначе вырез, рассчитанный под шею, уходил бы ниже груди.

      Загорелый худой Моня прыгал в воду прямо с площадки, минуя ступени. А когда он заплывал далеко в море, белотелый и мускулистый Фима спускался по лестнице в воду, поглядывая через сваи на плещущихся по соседству купальщиц…

      Меньшая часть посетителей купальни – это спортсмены, которые, как Моня, устраивали длинные заплывы. Большая – солидные господа, так же, как Фима, стоя на неглубоком дне, с интересом рассматривали визави по женской половине.

      Наконец друзья устроились в тени под навесом и заказали лимонад.

      – Какими судьбами? – спросил Моня, подскакивая и прыгая на одной ноге, наклонив голову: он вытряхивал из ушей воду.

      Фима неопределенно пожал плечами и ловким щелчком отправил окурок на женскую сторону. Там взвизгнули.

      – А как дядя Абрам и тетя Нехама? – не унимался Моня. – Как они устроились в Аргентине? Пишут?

      – Пишут. Родственникам. У меня же нет адреса.

      – И что пишут?

      – Что, что? Евреи где-нибудь жили не как евреи? Им что Винница, что задница, без разницы…

      Официант принес высокие бокалы со звенящим внутри льдом.

      – Лехаим! – подняв бокал, объявил Фима.

      – Ефим, а ты что здесь делаешь?

      – Так я же тут остался.

      – Я что, не вижу? В Баку что делаешь?

      – Слушай, Моня, у меня к тебе дело…

      Моня тоскливо посмотрел на бесцветное от жары небо.

      – …Одолжи мне свой паспорт. Мне отсюда исчезнуть надо. Срочно. А я тебе его пришлю обратно. Сразу, по почте. Не сомневайся. Кровью могу расписаться.

      – Ты опять что-то взорвал?

      – Ну вроде того… Да ладно, шучу! Меня один гад из Ростова ищет. Требует, чтобы я на его дочке женился.

      – Еврейка?

      – Какая еврейка?

      – Девушка эта еврейка?

      – Нет, хуже. Грузинка. Рыщут абреки ее папаши по всему Кавказу. Обещают зарезать. Я вообще в этом деле евреек не люблю, они какие-то мокрые. Я половой антисемит! – гордо закончил Фима.

      – И куда ты, антисемит, отсюда бежать собрался?

      – Сегодня ночью есть пароход в Энзели, оттуда через Тегеран в Палестину. Дальше видно будет. Кстати, у тебя как дела?

      – У меня нормально.