Место, которое Коун назвал библиотекой, представляло собой комплекс, центральная часть которого напоминала планетарий, а отдельные пространства, – открытые, полуоткрытые, – в нашем мире были бы названы в целом отличной рекреацией. Ни книг, ни компьютеров, ни каких либо других предметов и форм, не способствующих удобству живого общения людей, не было. Вернее, не было видно. У меня сложилось впечатление, что всё необходимое появлялось там, где это требовалось человеку по какой-то команде.

      – Книг обычных у вас, конечно, нет, – проговорил я, вздохнув с сожалением, – как и всяких периодических изданий.

      – Почему же нет! – воскликнул Коун, – пойдёмте, покажу, – добавил он с гордостью.

      Пройдя десяток шагов до ближайшей стены, мы устроились в удобных креслах на маленькой площадке. Коун поколдовал со своим браслетом и в воздухе возникло живое изображение зала со стеллажами полными книг.

      – Это зал русской литературы, часть которой появилась здесь благодаря нашей с братом работе. Мы же написали немало пояснений и комментариев.