Медленная картина:

      Солнце по своду неба.

      Мальчик родился в полдень,

      В месяц ржаного хлеба.

      Мальчик родился в поле,

      Мальчик родился в боли.

      После была истома,

      Полный подол соломы.

      Грудь пригубил хворобый,

      В сон разморило поле.

      Полдень. Но спали оба

      С получаса́, не боле.

      С волею матерь встала,

      Тень указует север.

      Видно, пора настала

      Рожь отделить и плевел.

      К дому придётся ехать

      С по́том разноголовых.

      Каплет святое млеко

      С грубых сосцов вишнёвых.

      Плачется первородный —

      Мальчик устал от сплетен.

      Этот параграф летний —

      Светел он и бессмертен.

      Лугом, не тронутым жадностью,

      Там, где растут одуванчики,

      Ветер купается в радости,

      В радости.

      Нет ни обид, ни напраслины

      Там, где растут одуванчики.

      Ветер купается в радости,

      Воздухом мажется масляным.

      Сердцем, не тронутым злобою,

      Там, где растут одуванчики,

      Настой луговой он испробовал,

      Пробовал.

      Ветер встречается с Вечностью,

      Где одуванчик летает.

      Вскормленное на млечности,

      Грешности сердце не знает.

      Принята летняя заповедь —

      Солнцеголовое правило.

      Там, где росли одуванчики,

      Сердце свой след оставило…

      Я полоскала небо в речке,

      Плела венок из старых снов.

      Гадала на огарке свечки,

      Лечила крылья мотыльков.

      Босыми пятками колола

      Жнивьё по скошенным полям.

      По лоскутку я от подола

      Дарила стройным тополям.

      Кукушке песнью колыбельной

      Я отпускала тяжкий грех.

      Ломоть бросали мне отдельный

      За мой убогий, кроткий смех.

      Я из тумана пряжу пряла,

      Пила цветочный лимонад.

      И спелым яблоком упала

      В чужой неплодоносный сад…

      Я удивлялась и молилась

      На Божьи чудеса вокруг.

      В миру я не снискала милость,

      Как сотни сотен Божьих слуг.

      Ну как не прелесть —

      листвы шелест,

      травы шёпот,

      ежей топот.

      Такой и́зык

      душе близок.

      Грибной – сверху,

      а