Картонная Мадонна. Татьяна Короткова
Читать онлайн книгу.
с Волошиным было непросто. В детстве мать так беспокоило миролюбие «тюфяка-сына», что она даже подговаривала мальчишек на драки. Макс терпел-терпел, потом раскидал забияк направо и налево, как щенят. Мать успокоилась. Больше Волошин не дрался ни разу.
И вот этот «клетчатый»…
Он подкараулил Макса у дома, а когда тот вышел на променад – стал преследовать на некотором расстоянии, невзирая на уличные заторы. Мало того, этот болван дважды нагло просигналил ему. Прохожие оборачивались.
Макс никак не реагировал. Спокойно прошелся до ресторана – любил пешие прогулки, – здесь, в Петербурге, как и в Париже, ему не хватало крутых подъемов и спусков крымских гор, вошел внутрь и сразу забыл о странном автомобилисте. «Вена» заставляла забыть о чем угодно.
В этом оазисе, услаждающем все органы восприятия, Волошин бывать любил. Не только потому, что был он отменный едок и прием пищи стоял для него везде и всюду первой строкой. Тут собирались друзья – поэты, они острили, порой бранились, но всегда, отдав должное винам и ликерам, оканчивали пикировки бурными заверениями в вечной любви друг к другу, а паче того – к поэзии. Несмотря на то, что «Вена» в день пропускала через себя сотни посетителей, именно литераторы чувствовали себя в ресторане как дома. Поговаривали даже, смеясь, о «Венском периоде русской литературы», и то было сущей правдой.
«Клетчатый» господин утомился ждать Макса, а, может быть, соблазнился манящей атмосферой ресторана. Он вышел из машины, быстро пересек дорогу и вошел в зал. В это время к Максу подскочил официант с подносом и стал выставлять на стол завтрак и дополнительно заказанные блюда. Макс потянул носом и чревоугодно вздохнул.
Правда, приличия требовали дождаться даму – у Волошина в «Вене» было назначено рандеву. Но дама, как следовало ожидать, запаздывала. А Максу уже не терпелось. Он проглотил первый кусок и снова, зажмурившись, вздохнул, удовлетворенно и уважительно.
А когда он, нацепив на вилку кусочек пушистого хлеба, уже старательно «вылизывал» подлив, у стола возникла Сашенька.
– Здравствуй, Макс!
Волошин отложил вилку, встал, резко двинув задом венский стул под собой, и галантно склонился над протянутой к нему ручкой в желтой перчатке. Поцеловал выше бортика – точнее, пощекотал усами и не слишком-то ухоженной бородой.
– Ах, Макс! – Сашенька горестно закатила глаза.
Волошин обошел стол, отодвинул ей стул. Орлова села и тут же принялась глухо рыдать. Максу стало неудобно, он начал озираться… И краем глаза заметил, что «клетчатый» гражданин притаился за кадками с растительностью и смотрит на них как тигр, узревший добычу, словом – едва не подергивает кончиком хвоста.
– Ты не представляешь, что я переживаю с этим тираном! – Сашенька подносила платочек к глазам, – Он мучит меня своей беспричинной ревностью и точь-в-точь сумасшедший. Все твердит одно и то же: запрещаю то, запрещаю это. Он запретил мне видеться с тобой! Я так устала, Макс! С того вечера у меня не было ни дня покоя. А ты даже ни разу