Заблудший енот. Татьяна Шипошина
Читать онлайн книгу.
руки. Длинные пальцы. Маникюр неяркий.
Лицо чуть усталое, глаза серые, нос прямой. Ровные, от природы розовые пухловатые губы, без тени «сделанности» или косметики.
Всадница. Перед ним – всадница! Как с картины, где-то виденной. Возможно, даже в детстве. С той самой картины, глядя на которую понимаешь, что такая женщина никогда не будет твоей. Никогда не бросит (небрежно) свои лайковые перчатки на полку в его доме, потому что никогда не будет у него, Васи, такого дома и такой полки, куда такая женщина может бросить лайковые перчатки.
Как вы поняли, речь идёт о приблудном еноте.
Вася! Это он, в тумане сна и сотрясения уж и не знаю, какого, енотового или человеческого мозга, увидел Марию Всеволодовну, входящую в комнату «карантина».
Вася застонал. Ведь во сне он видел себя человеком. А проснувшись от звука открываемой двери, не сразу увидел свои смешные волосатые лапы.
– А-а-а! – завопил Вася.
Но даже крика не вырвалось из енотовой глотки. Только шипение.
– А, проснулся! – поздоровалась с новеньким Мария Всеволодовна. – Ну-ка, покажись, какой ты красавчик!
– А-а-а! (Ш-ш-ш…)
Когда Маша купила этот дом, в нём было четыре комнаты. Две побольше, две поменьше. В тех, что побольше, Маша устроила зимние вольеры, а в одной из тех, что поменьше, что-то вроде кабинета или места для сбора сотрудников. Во второй небольшой комнате располагалась карантинная.
Она примыкала к ванной и туалету. Большие и малые комнаты разделял коридорчик, который вёл в кухню. Поскольку прихожая оказалась тесной, Маша сделала пристройку к дому – холл, где могли раздеться гости. Там же Маша устроила что-то вроде небольшой учебной аудитории. Здесь гости слушали вводную лекцию.
Сбоку отделили каптёрку для сторожа.
В карантинную из ванной провели воду. Кроме небольшого вольера, здесь поставили стол, настольную электроплитку и пару моющихся стульев с железными ножками. Из соображений гигиены.
Стены карантинной до половины выложили плиткой, а выше покрасили в светло-зелёный цвет.
Такое вот полумедицинское помещение. Если кому-то из питомцев нужен был ветеринар, питомца переносили сюда. Здесь осматривали больных. И новеньких сюда помещали. Кого на неделю, кого на две. Если животное поступало от хозяев, привитое – иногда дело ограничивалось парой деньков.
Видимо, сюда же относили умирать тех… тех, кому подошёл срок. Но сейчас Вася о них не думал.
Он вообще ни о чём не думал. Он представлял собой сплошной крик, сплошной протест, недоумение, сплошную боль.
– Да не шипи ты! Я твой друг, понял? Тебя здесь никто не будет бить. Будут кормить, холить и лелеять.
Бедный Вася! Ну каково, каково это слышать? «Холить и лелеять!»
Да он бы горы свернул, чтоб такая женщина холила его и лелеяла, но…
– Как же назвать тебя, битый? А назову-ка я тебя – Бит! Будешь у нас борьбой и единством противоположностей. Единицей информации. Понял, пушистая морда? Так ты бит или не бит? Побили тебя, или сам куда-то залез?
Мария Всеволодовна