Хромой, глядя вслед Доне, быстро сказал:

      – Не буду мешать, два слова, отчёт тебе, Серый, и пойду, бухнуть надо, спать не особо и хочу. Дона со мной как с младенцем возилась, пока дочку не нашла. Все перелёты дрых у неё на груди, вернее под, по приказу, а у неё не забалуешь! Всё-всё! 28 ночей. 24 концерта. 3 повторных. Ну и позавчера прямо после концерта на нас облава началась, еле ушли, оставив шесть трупов врагов. Никогда бы не подумал, что лопаткой так крошить можно! Ха! Вот что может лопатка в крепких опытных руках! Не только вилкой единой! Всё-всё! 21 легион в той или иной степени выведен из строя. Ну и легион племяша Додана вышел из-под контроля и без нашей помощи. Он на севере далеко был, идёт к Карсону ускоренным полуторным маршем, по полсотни километров в день, ему навстречу два незачарованных, вернее не наставленных на путь истинный, бесперспективных для пения Доны, как верно Додан решил, легиона выдвинули. Мне Рика уже сказала, они как раз южнее Антискотии, ха, встретятся, даже теперь на землях Дикого маркизата, дня через четыре, хотя пожалуй пять. И маркиза Дикая в посольстве будет войска собирать! Первая большая битва славной Антискотии! Ну которая славной будет! И новой эры! Им помощь точно не нужна будет, откажутся, как мы предположили. Всадники-великаны легион перемелют с удовольствием, им слава нужна, оборотней пара тысяч рвутся в бой, застоялись за тридцать веков, да легион племяша мотивированный донельзя.

      – А мы авиацию пришлём. Стелла и Берсерк подсобят против катапульт… Решим… Может и ещё что надо подкинуть, для уменьшения наших, да и их потерь, – я указал на просиявшего Берсерка.

      – Один легион, упёртый и верный присяге, ха, с командирами, ха, правильными для вадоеда этого… Всё-всё! В полусотне километров от Восточных ворот Карсона! Вчера пришёл с места предыдущей дислокации, временным лагерем маршевым обычным стоит. Маскируется. Но от Доны не скроешься! Всё видит ложная тёмная ангельша с Кольцом Ночи! – закончил доклад Хромой. – Я побежал! Мне ещё и сшить что-то этакое не терпится, а теперь как увидел твой, Серый, наряд… Всё! Ушёл!

      – Стой! – усмехнулся я, снимая ленту-перевязь. – Вот тебе первое великое произведение. Пришей к ленте гозыри сквозные! Такие широкие, но не слишком, петельки для сигар. В ряд! Ниже звезды и выше значка, штук… десять, пятнадцать…

      – Дюжину! Сделаю! Ну и идею ты мне подкинул! Да я теперь такого нашью! Гозыри на груди, на бёдрах, на шапках, на юбках! Оооо! Половина сети ателье тебе!

      – Лании, – усмехнулся я уже в спину унёсшегося вдохновлённого кутюрье и музыкального продюсера.