Мой кот, мурлыкающий друг, тебе так много лет,

      что завершится скоро круг, и кончится билет,

      и ты уйдёшь в свои миры, а я уйду в свои,

      где место только для игры

      и только для любви.

      Там нет ни споров, ни проблем,

      тупой людской борьбы,

      и так спокойно, право, всем,

      и точно – не рабы

      мы ни себе и никому

      в тех радостных мирах,

      где почитают по уму,

      а не за сан и страх.

      Мой кот, мы прожили с тобой

      все возрасты, и нам

      закон не страшен и разбой,

      когда подвластны снам.

      Они приходят и ведут,

      и всюду тишина.

      И что – война?

      И что там – труд?

      Есть Солнце и Луна!

      Мы только дети. Навсегда.

      Инфанты, я да ты.

      Беги, беги, времён вода,

      и рвитесь лоскуты

      одежд, исписанных бумаг,

      тоски ненужных дел…

      И кто нам друг,

      и кто нам враг,

      и кто разбит, кто цел —

      какая разница теперь,

      мой милый мелкий зверь?

      Ведь ждёт совсем иная дверь,

      где больше нет потерь…

      Возили в Шереметьево кота:

      Казалось бы, друзья, ну что такого?

      Но вся страна им объяснит толково:

      Бро – не багаж! И правил скукота

      Придумана для томности ресепшон!

      Два лишних килограмма – нипочём,

      Народ так спорит, так он увлечён,

      На зависть болтунам и сумасшедшим

      Не видя дым от фабрик вдалеке,

      Где мусор вместе с трупами сжигают,

      И на коленях бабка, чуть живая,