знаешь почему я молчу? не знаешь

      от чувств от морщин по челу от дум

      не доверить врачу их клавиш: дум дум дум

      черные белые низость и высота

      водит кота по молочному глянцу:

      киииссааа

      звук вроде тот же но сила удара не та

      томный котище откормлен

      в подушках прописан

      знаешь почему я молчу? не знаешь

      маленький Пикачу лист покидает

      легче чем слово мое: рисую рот

      в произнесенном «мы» славен и легендарен

      кто-то поет кто-то скрипит пером

      в произнесенном «зачем»

      кто-то поющий шлейф обстоятельств держит

      и назначает время ему королев

      цену имеет всё кот прибавляет в весе

      господи тошно как!

      сам из сиятельств но поднимаешь шлейф!

      знаешь почему я молчу? не знаешь

      первых пяти минут хватит сглотнуть комок

      о нареченный Амок! я и сейчас не дышу

      тем избежав вреда лишь

      и альвеол души пикой не проколов…

      монстр объявивший себя: я бог

      Бог не принявший его рожденья

      вычеркнут выброшен чёрен обличьем убог

      не был не жил не любил стал тенью

      проклят река отторгает плот

      проклят веревка не держит тело

      проклят стрела разрывает плоть

      проклят я б казни такой хотела?

      нет так зачем же он так со мной

      дети – я их для любви носила

      в гнездах под сердцем

      и я ли тому виной что родила их

      для дьявольской этой силы

      о интернет о сжирающий души монстр

      не побежденный кормящийся юной кровью

      спрут опоясавший хрупкий мозг

      грязный поток подрывающий мост – багровен…

      он вывернул дом наизнанку

      ища ключи от него и не находя

      он был из бродяг там в Питере

      сегодня Нью-Йорк обязательства перед собой

      приличия индекс дверной звонок

      судьба без причин не бывает хотя

      в названии улицы так нестерпима

      будущим боль – Sergei Dovlatov Way

      перекресток 63-й и 108-й

      он ходил по рукописям как по кладбищу

      как наступая на свои могилы вчера еще

      в Питере сегодня Нью-Йорк

      журавлиное капище и чувство

      оторванной небом ноги длительно

      земля ощутима когда ты летишь когда крылат

      отечества пашни готовы под всходы

      и каждой весне дышать: люблю!

      там в Питере вчерашней щетиной

      бессонниц гримасы скрывал и плакалось тише

      сегодня Нью-Йорк и всё издается сходу

      по году не ждал но погодой мешал журавлю

      сентябрь прибавляя по году каждое третье число

      пока сорок восемь не стукнуло