Дорога к Мертвой горе – 2, или По следам группы Дятлова. Виктор Точинов
Читать онлайн книгу.
понял с полной четкостью и ясностью, что дальше ехать не стоит. Нельзя мне на перевал Дятлова. Не вернусь. Там и останусь.
Как понял? Отчего? На чем основывалась шарахнувшая по голове мысль?
Поди знай…
Лишь задним числом можно предположить: слишком много читал и думал о дятловцах, о Юрии Юдине в том числе.
Юдин в подобной ситуации резко заболел. Или сказал, что заболел, чему никто не удивился – хроническое заболевание у него действительно имелось. Я поступил проще. Попросил остановить машину, вышел, взяв свою сумку. Сказал, что дальше не поеду. И исчез в глубине ивдельских дворов, оставив спутников ломать голову над вопросом: а что это было?
Вечер был прохладным. Пиво, купленное в каком-то местном ларёчке, тоже. Стоило подумать, что делать дальше. Но вместо того я сидел на лавочке в глубине дворов, пил пиво и размышлял о Юрии Юдине.
Что он действительно страдал хроническим недугом, сомнению не подлежит. История его болезни тянется со школьного возраста. Олег Архипов, много общавшийся с Юдиным в его последние годы, свидетельствует:
«Он родился в поселке Таборы, Свердловской области, а когда ему было 10 лет, семья переехала в деревню Емельяшевка. Школа была в Таборах, Юра был вынужден жить там на квартире. А на выходные и на каникулы он возвращался домой. Шел пешком 40 километров по топям, иногда проваливаясь по грудь в болотную жижу. Простудился, с тех пор его и преследовал ревматизм и ревмокардит.
Мало кто знает, что практически весь первый курс в Уральском политехническом институте Юрий провел на больничной койке. Полгода лежал с радикулитом в медсанчасти УПИ. А пока лечился, подхватил еще и дизентерию, когда выпил купленное молоко.
В начале второго курса он пошел в туристскую секцию как раз для того, чтобы в экстремальных условиях, как он говорил, сжав зубы, постараться перебороть эти боли. Все об этом знали, и Игорь Дятлов в том числе. Когда в январе 1959-го они отправились в поход, и ехали из Вижая до поселка 41-й квартал в открытом грузовике, Юрия там сильно продуло. Болезнь обострилась. Когда добирались до заброшенного 2-го Северного, он шел позади всех, потому что боль не отпускала, терпел, но все-таки был вынужден сойти с маршрута».
Я не знаю, насколько этой истории можно доверять. Вариантов ровно два: или Юдин сошел с маршрута из-за давней болезни, или же по другой причине, но сослался на болезнь. Характерно, что он в обоих случаях рассказывал бы потом одно и то же: примерно то, что излагал в долгих беседах Архипову.
Ничего другого он сказать не мог. Ведь, как ни крути, своих товарищей он подставил. Группа и без того была сильно перегружена: снаряжение и припасы для 12–13 человек тащили на себе десятеро, а уход Юдина сделал рюкзаки еще тяжелее. Даже Зина Колмогорова написала в дневнике «рюкзак тяжеленький», а уж она-то никак не склонна была жаловаться и проявлять слабость.
«Я с ней был летом в 3-ке по Саянам – как турист «железный человек», – так Зину характеризует Юрий Блинов. Ему вторит Владимир Аскинадзи: «Она троих мужиков