Кандалы. Сергиуш Валерьевич Ивлев
Читать онлайн книгу.
умное лицо:
– Я, конечно же, ищу умбролога. Среди вас, случайно, нет умбрологов?
– А кто это? – спросила Лена в недоумении.
– Это врачи, которые лечат заболевания тени – переломы, деформацию тени. А мне кажется, что у меня гиперумбрия, – невозмутимо ответил Антон.
– А что это? – девушку начал разбирать смех.
– Ненормальная активность тени, – невозмутимо ответил Антон. – Мне кажется, в последнее время я зачастил появляться на людях в качестве тени. Пойду-ка я, поищу уединения.
Его тело стало темнеть на глазах, пока не превратилось в непроницаемую пустоту, холодную, как бездонное сердце черной дыры. Последний поклон, и то, что было Антоном, растворилось в окружающей тишине.
– Ушел по-английски, – сказала Лена, и её легкий вздох эротичным оттенком окрасил симфонию лестничного марша.
– Я открою тебе секрет, – сказал Олег. – Антон когда-то рассказал мне об этом. На самом деле, он никуда не ушел. Это мы ушли. Он просто остановился в одной точке времени и пространства. А мы ушли – галактика наша улетела, время ушло вперед, может, измерение сдвинулось и отражение поменялось. Мы пока ещё рабы законов природы. Вот только сегодня я и ты заглянули за грань. А он уже давно там.
– А может, он станет нашим учителем? – спросила Лена.
– Однажды я попросил его об этом, – сказал Олег. – Он странно посмотрел на меня и спросил: "А ты можешь научить меня дышать?"
– Я поняла, – сказала девушка. – Для него это естественно, просто, он не может научить этому.
– Да. А еще он сказал: "Есть один учитель – Дух Божий. Только он учит в этом мире. И с каждым занимается индивидуально. А я лишь ученик…"
Так они и говорили, пока дверь не захлопнулась за ними.
XII
Дети лживых рассветов
И багряных закатов,
Зачем вам всё это?
Всё это распято.
Макс
9 мая.
На площади имени Ленина, как всегда, концерт победителей фестиваля "Живи и помни". Здесь и новички, и старые знакомые – всё, как положено, а кем и куда – решать не нам. Популярные мелодии (а если уж очень популярные, то, к тому же, немилосердно освистанные) смешиваются с трэшевыми рифами. И все это называется словом "праздник".
Площадь напоминает гигантский термитник, который в некоторых местах обрызгали "дихлофосом", в других присыпали сахаром. Термитник, тлеющий и выпускающий клубы сигаретного дыма. Может, дети спичками игрались? Живого места не осталось. Мёртвого, слава Богу, пока тоже не наблюдается. Вдоль и поперек, вокруг и в центре площади, по диагонали и кривым расположились и сидят, едят, а чаще пьют, курят, спят на траве, гоняют дубинками, гонят беса, следят за порядком и следят на газонах, рвут струны и голосовые связки, танцуют и отказываются, дерутся и целуются – короче, каждый нашел себе достойное применение.
Впереди у сцены, тесно прижимаясь к широким грудям полутораметровых омоновцев, шевелится, так сказать, прогрессивная молодежь. На сцене – "Инквизиция". Длинноволосые машут "хаерами", рэпперы танцуют хип-хоп,