А в чаше – яд. Надежда Салтанова
Читать онлайн книгу.
окинула взглядом Нинину простую столу и скромно украшенный мафорий.
– Сложное шитье с птицами, со львами да со змеями крылатыми только богатые клиенты заказывают. На далмáтиках[28] и мафориях, на плащах такой узор нынче модный. А вот на туниках редко вышивают, если только на шелковой, но это, сама понимаешь, не каждый заказать может. Такое во дворце чаще носят. А для кого ты спрашиваешь, госпожа?
Нина смутилась. Врать она непривычная, а правду сказать – ну как слухи поползут лишние. А вдруг мальчонка перепутал что? С дворцом шутки плохи, не успеешь оглянуться, как в подземельях окажешься.
Отговорилась Нина, что на прохожем увидела да захотела себе такой же узор. А почтенная мастерица ей, неразумной, все объяснила, так что Нина не будет больше на красивую вышивку рот разевать.
Мастерица покивала, спорить не стала. Сказала только, где ее найти можно, если вышивка понадобится. На том и распрощались.
Все еще перебирая в голове, как же ей теперь узнать про тунику, Нина направилась в пекарню к своей подруге Гликерии. Нет ничего лучше аромата свежего хлеба, когда из печи достают его добрые руки, прикрывают чистой, обсыпанной мукой тряпицей, проверяя попутно, похрустывает ли корочка. А какие сладкие лукумадесы печет Гликерия… Нина заходить порой боится, соблазн ведь велик, не удержишься и съешь, да не один и не два.
Нина старается в еде быть умеренной, знает – кто следит, чем брюхо набивает, тому ни аптекари, ни отвары не нужны. Тело само частенько себя лечит, если ему не мешать. Но в пекарне разум у Нины становится таким неспешным и рассеянным, что недолго и в грех чревоугодия впасть.
Войдя, Нина привычно направилась в глубь небольшого помещения с каменным прилавком и скамьями вдоль стен. В корзинах, прикрытая холстом, ждала покупателей выпечка. Аромат свежеиспеченного хлеба заставил сглотнуть слюну.
Никто не встречал у порога, видать, отпустила помощников Гликерия по поводу воскресенья. А Феодор, должно быть, из церкви еще не вернулся. Он ходил на заутреню в церковь Святых Апостолов, что неподалеку от пекарни, с батюшкой часто беседы вел неспешные, благостные.
Пока глаза привыкали к сумраку уютной пекарни, Нина прошла к невысокому столику, где обычно и встречала покупателей пышная красивая хозяйка. Там никого не было.
– Гликерия, – позвала Нина. Заволновалась, не случилось ли чего.
Гликерия появилась из-за занавески и, вздохнув, тяжело опустилась на стул.
– Что случилось? – нахмурившись, спросила Нина. – Ты что-то сама не своя.
– Ох, – махнула рукой Гликерия, – и ко мне сикофант приходил…
Нина молча вопросительно смотрела на подругу. Та метнулась к корзинам с хлебом и сладостями, начала поправлять холстину, что прикрывала товар.
Нина подошла, взяла за руку:
– Да рассказывай же! К тебе-то зачем?
Гликерия зашептала, оглядываясь:
– Раб из дворца сбежал, ищут его. Все таверны обошли, до меня добрались.
– Чушь какая-то. Во-первых, откуда у раба деньги
Далматика – верхняя туника из парчи с диагонально обрезанным подолом.