В один из ничем не примечательных дней я проснулась, как всегда стала полоскать рот маслом и услышала характерный звук пришедшего сообщения в Директ. Заглянув туда, обнаружила запрос на переписку с неизвестного аккаунта. Немного подумав, меня разобрало любопытство и я приняла сообщение, в котором было извинение за причинённые неудобства и оскорбления в мой адрес на страничке психолога под её постом. Честно, я уже и забыла об этом инциденте, а ещё помнится мне, я тогда всех наглецов тогда заблокировала. Я спросила, каким образом была снята блокировка, на этот вопрос я получила ответ, что аккаунт был переименован. Странная история, подумалось мне тогда, но человек уж был больно любезен в своих извинениях, а я имею дурную черту характера всех прощать. Немного пообщавшись, я сослалась на некоторую занятость, мы любезно попрощались, и я пошла позавтракать.

      Вскоре я опять услышала звук пришедшего сообщения – это был тот же человек. Сначала меня взбесила его назойливость, и я хотела наглеца отослать восвояси, но, когда он сказал, что зайдя в шапку моего профиля увидел ссылку, зашёл по ней, а там все мои книги (на тот момент их было уже пять: две большие и четыре маленькие), он прочёл один детектив и он пришёлся ему по вкусу. Я внезапно для себя открыла дар писательства, ну и ссылку на ЛитРес поместила в шапке профиля. Услышав такой лестный отзыв о моей книге, я, конечно, была польщена и решила пообщаться с наглецом. Так мы общались довольно-таки часто, а в один из дней поклонник моего таланта скинул свой номер и заявил, если у меня будет желание, я могу написать ему в Ватсап. Скромно было высказано пожелание, чтобы и я дала свой номер. Я ответила, что подумаю, и может, когда надумаю написать что-нибудь ему, тогда он и узнает мой номер. Последовала некоторая заминка в ответе, из чего я предположила, что мой собеседник не очень доволен. Но какое мне собственно дело до какого-то незнакомого человека, хотя он прислал свой снимок, на котором стоял загорелый мужчина атлетического телосложения лет так от сорока до сорока пяти. Этот снимок хоть и произвёл на меня впечатление, как на любую другую женщину, но не более того. Это совсем не означало, что я должна к нему испытывать какие-то особые чувства, ведь ко мне в Директ много писало озабоченных мужиков, обделённых