Миг – и существо исчезло, мелькнув напоследок белесым пятном между могил.

      – Белый? – на плечо аккуратно легла рука Димона, почуявшего, что со мной происходит что-то неладное. – Ты в порядке?

      – Ну как сказать… Оно разговаривало со мной…

      – Кто, Страшица?

      – Да. И мне кажется, оно не такое тупое. Сказала, что мы останемся здесь, как другие! Жопой чую, что она имеет отношение к «квесту», – я повёл плечом. – И убери руку, а то дырку протрёшь.

      Димон ещё раз посмотрел на меня с опаской и, будто не веря, что я сейчас не сорвусь и с гиканьем не умчусь водить хоровод вокруг склепа, и, хмыкнув, прекратил меня держать.

      – Ты в следующий раз «маячь», мол парни, я – нормальный. Просто решил поговорить с «мобом». Бывает у меня иногда, – гному, видно надоело сидеть на одном месте, и он подошёл к фонарю и задумчиво уставился на качающийся от ветра стеклянный шарик с ярким огоньком внутри. – Слушай, я тут подумал… А можно как-то оттуда снять парочку фонарей?

      Глава 3

      Американцы 25 лет готовили супер-шпиона.

      Легенда была проработана блестяще: диалект того региона, где должен был работать. Знание истории России и пр. Ночью его сбрасывают с самолета в густом лесу. Шпион приземлился, закопал парашют и пробрался к ближайшей деревне.

      Рано утром, в ушанке, драном ватнике, бутылкой самогона в кармане, с трехдневной щетиной, попыхивая «Беломором» подошел к деревне и стучится в крайнюю избу.

      Выходит старая бабка.

      – Мать, дай воды напиться.

      – Опа! Ты ж шпион американский! Батюшки!

      – А с чего это ты, мать, так решила?

      – Да у нас отродясь здесь негров не было!