Качели. Татьяна Кузьмина
Читать онлайн книгу.
измученное болезнью. Длинный нос стал еще длиннее. Глаза впали. Кожа посерела и обтянула выдающиеся скулы. Выражение лица – строгое, но смиренное и спокойное. Он принял свою долю, пересмотрел свою жизнь, понял и простил, попросил прощения у матери и ушел, оставив всех родных с их собственным багажом воспоминаний о нем.
Анин отец в последние дни своей жизни попросил, чтобы, пока он будет лежать дома перед похоронами, играла «Лунная соната». Ане казалось очень жутким и неестественным, что человек знает, что сегодня он здоров и ничего в его организме не говорит о сбоях, кроме смертельного приговора врача, а завтра что-то страшное начнет поедать его изнутри, и через неделю или максимум месяц от живого существа останется ходячий скелет, который еще через несколько недель умрет. Анин отец был здоровым человеком, если не учитывать постоянную пьянку.
Он был обычным государственным служащим с бесконечными проверками подвластных ему территорий и отчетов начальству. Метр девяносто пять, хорошо сложенный, он выделялся из толпы других служак. Большие аккуратные усы украшали его лицо.
Аня никогда не видела отца без усов, только на своих детских фотографиях. Отец держит ее на руках, в глазах – любовь. Один и тот же орлиный нос, овал лица, рот. Аня была очень похожа на своего родителя внешне. Мать очень любила своего мужа и Аню, ведь она была зеркальным его отражением. Если бы не эта пьянка, у них в семье все было бы по-другому. Может быть, они и не сидели бы сейчас с сестрой около гроба, слушая треск свечей и «Лунную сонату».
Аня отгоняет от себя эти мысли, но они, как гадюки, заползают ей в голову. Копошась, они разрывают немного зажившие душевные раны от бесконечных пьяных и агрессивных сцен. Чувство беспомощности маленькой девочки, которая росла в постоянном страхе и боли, в переживаниях за мать, за сестру, за себя.
Аня помнит, как ей хотелось, чтобы мать ушла от отца куда-нибудь. Лишь бы не видеть стеклянных отупевших от пьянки глаз, лишь бы не слышать ругани. Господи…
Четверо мужчин подняли гроб. Они напряглись под его тяжестью, на их лбах появилась испарина. Еще двое поспешили на помощь. Казалось, в гробу несут не человека, а его дела, поступки, воспоминания, мысли, переживания, раскаяния и просьбы о прощении. Весь тот груз, который он накопил за свою жизнь.
Аня смотрит, а слезы давят ей грудь. Ее взгляд коснулся табуреток, и она увидела на каждой из них – где-то на ножке, где-то на торце, на сиденье – цифру шесть, день смерти отца. «Как странно, – подумала Аня, – словно этот день давно уже был прописан в книге жизни, и ничего нельзя было изменить или отсрочить».
Когда гроб выносили из дома, свет в коридоре стал мигать. Аня подумала, что это отец дает о себе знать. Это его последний прощальный знак им в стенах дома.
Вскоре мама с сестрой переехали в новую квартиру в другом районе города, а Аня уехала обратно к мужу в другую страну. Они перевернули новую страницу своей