Приключения филистимлянина из Ашдода сына Хоттаба. Бетельгеус Скобни
Читать онлайн книгу.
к ним, однако запрета тому не было никому. Все же что-то внутри него запрещало ему это делать.
В утро шестого нисана на предстоящий день итуитивно предвещал, что должно нечто произойти. Проснувшись с коллегами в хижине – их было пять человек, сходив по своим нуждам, ополоснув лицо из свеженаполненного водой кувшина – их всегда заполняли к утру с позднего вечера и складывали рядом с собранными из веток и лапника лачуг для рабочих, вдруг Гассан услышал человеческие крики и тут же стал искать их источник, но долго делать это ему не пришлось – огромная тень накрыла ту часть площадки, где был Гассан. Он поднял голову. Ему пришлось забыть о своих делах и про работу и увидеть нечто похожее на птицу, от которой исходил гул.
– Стальная птица! – кто-то кричал.
– Это птица Рок! – поддерживали его другие.
– Нет, это филистимский сокол! – предложили другие.
– О да! Он может извергнуть пламя!.. – Опасались чудовища обыватели.
Гассан обратил внимание на одного кричащего из рабочих. Он точно знал, что на его родине таких птиц нет.
Под конец рабочего дня он решил обратиться по этому гиганту – к Хирам Абифу, узнать его мнение. А пока он, собравшись с мыслями, отправился к месту своей работы. Вместе с другими из отделения стал носить воду, чтобы замешивать приспособленной рукоятью в большом корыте смесь. Это механизм, где три человека крутя рычаг, шагая по кругу, приводя в работу другой привод, который, в свою очередь, приготовлял нужный раствор.
По плану еще двадцать суток – и стены храма были бы готовы. Носители камней по краю здания по выложенным строительным лесам нередко уставали, и им требовалось подкрепление. Гассан за дополнительную плату соглашался и на эту работу. Полностью выматываясь к вечеру, он ложился на лежанку из сена, и наступавший сон сразу его вырубал. Подработка началась сразу после случая, когда один из камненосов случайно выронил камень. Летевший вниз камень задел голову другого рабочего, взбиравшегося по рабочим лесам. Однако тот, отделавшись только ссадиной и испугом, все же отошел от работ и отправился обратно в места, названные им как-то «края семи холмов», к своему поселению, поклонявшемуся одному из покровителей их жизнедеятельности, хранительнице скота, расположенного возле берегов Волнующейся реки невдалеке от народа италийцев, проживавших на части суши западнее Греции. Гассан мало общался с этим парнем, но знал, что он не был ни евреем, ни греком.
К вечеру, как всегда, Гассан, поужинав той же едой – засушенным мясом, вялеными фруктами, – с которой он начал свои дни в Иудее, но без вина. Усевшись с рабочими, решил лечь спать попозже, чтобы всё обдумать и во что бы то ни стало на завтра поговорить с главным архитектором.
В самом деле, к Хирам Абифу имел личный подход, кто был лишь приближен к нему, и только во время работ, а Гассан по знакомству своего дяди получалось, имел другое более доверительное приближение.
Запивая водой хлеб, съев перед этим три плода инжира, Гассан, вернувшись в шалаш,