«Такой беленький мальчик…»

      Между тем состояние ее ухудшалось и вскоре начались невыносимые боли. Я обратилась к врачам за помощью. В поликлинике выписали серьезные обезболивающие препараты. Но они приносили только временное облегчение. Более того, принимая их, она стала еще больше задыхаться и жаловалась на сильные боли в области сердца. Наркотики убивали ее без боли, и печальный конец мог приблизиться быстрее, чем мы думали.

      Что делать? Я уповала только на Бога. Батюшка, ее духовник, был в отъезде. С волнением и надеждой я ждала его скорого возвращения, чтобы он пособоровал и причастил маму, жизнь которой таяла с каждой минутой. Я верила, что Господь через Свои Святые Тайны облегчит ее физическую боль.

      Так впоследствии и случилось.

      – Меня съедает рак, – грустно говорит мама.

      И вскоре:

      – Все. Отхожу.

      «Знаешь ли ты, куда ты отходишь, мамочка, ведь ты никогда прежде не говорила этих непривычных слов?» – думала я.

      – Наверное, мне нужно одеться и встать, чтобы со всеми проститься, – и в этих словах мамы отразилась ее привычная деликатность.

      Но болезнь, съедающая человека изнутри, взяла свою силу, и встать она, конечно, уже не смогла.

      Я ловлю с жадностью каждое ее слово, каждый вздох, каждый стон. Для меня все имеет значение, ведь я слышу последние звуки, которые она оставляет на земле. Она медленно, но неуклонно идет к Небесам, завершая свой земной путь.

      – Какая я беспомощная, – слетает с ее уст, и я вспоминаю ее рассказ о том, что папа, всегда оберегавший ее, сказал ей однажды: «Я все время боюсь, что тебя кто-нибудь обидит; боюсь, что ты окажешься беспомощной и беззащитной».

      Где ты, папочка? Мама беззащитна перед смертельной болезнью и очень нуждается сейчас в помощи.

      – Саша, родной, – неожиданно слетает с ее почти сжатых губ, и она продолжает, словно кому-то рассказывая:

      – Такой беленький мальчик…

      Она кого-то видит в той, другой жизни, грань которой проходит и около меня тоже, только я ее не вижу – эту страшную, таинственную черту, за которой стоит вечность. Мама – на грани перехода. Она боится оставлять нас, и в то же время Небо манит… Оно ждет ее, приоткрыв завесу, отделяющую нас от вечности.

      Ее душа – в пути.

      Объятия Отчие ждут ее.

      Октябрь, осень… – пора зрелости.

      Она ждала зимы. Но Господь призывает сейчас. Что ж, у каждой души – свой срок.

      Она не стонала и не жаловалась, хотя ее боль была иногда невыносимой. У нее очень болело сердце, но она, оберегая нас, оставила эту боль при себе, навсегда унося сердечные муки с собой.

      – Я буду молиться за вас там, – ее лицо направлено на восток.

      Она снова и снова обращает всю себя навстречу Солнцу