Правда. Блондинки – это главное в идее красоты. Анна Олеговна Князева
Читать онлайн книгу.
много времени.
Избрав точку вокруг, я начала петь, исчисляя ветер, чтобы растения тоже могли мне подпевать. Это было моей песней вопиения от моей боли и пела я: «Спасите меня! Спасите меня! Пиздец, бля!» Как я выглядела со стороны? Я узнала это не сразу и продолжала кушать листву с кустарников, не в силах отсюда уйти, а, когда мне скидывали новых кукол, я обкладывала их листочками, чтобы им не было грустно без одежды. Через несколько дней самолёт спустился на этом поле и оттуда снова вышел он. Я в панической истерике начала кричать и трястись в конвульсии от страха, а он просто раздвинул мои ноги, сняв одежду и продолжил моё изнасилование на некротическую координату, чтобы из меня так выедать то, что они считают кармой. Он насиловал меня так уже по несколько раз на дню, целуя до полного безумия и в боли мне это стало быть нужным. Я медленно умирала от этого, даже начав разлагаться, так как всех, кто должен был быть моими детьми утягивали в его отсечении по криминальной координате некротической в труп женщины. Пока он насиловал меня, сквозь безмерное наслаждение от мук убиваемой мёртвой в имитации звезде её живой, меня так и замещало их умершей клеткой, пристращивая к ним. Я хотела уйти, но он продолжал это делать, умирая в панике со мной так. Я осознала, что с ним сделали тоже самое, обманом от женщины к нему искренних чувств, которая его пустила именно в некротическую координату при сексе с ним. Парадоксальный момент его нерешимости делать детей или не делать выплыл в эту нашу нынешнюю безысходность при наслаждении ухода быть здесь жизнью вообще и за что-то ещё или даже кого-то отвечать. С этой криминальной координаты нашего секса в городах продавали энергии за большие деньги, пристращивая остальных к падальщичеству на потенциалах таких как мы: изнасилованных для имитации живыми убогих настоящих. Они всегда грозились убивать сразу и изображали, что сами это могут, но они были не в силах это сделать, так как всё претерпевает разные изменения. Он остановился, достал нож и перерезал себе горло в желании быстрее умереть, но оно оставило так и жить – с перерезанным горлом за все эти изнасилования. Я встала и хотела уже одеться, но не смогла и оставшись голой, подняла нож и продолжила живым его разрезать, крича: «Пиздец, блядь! Пиздец, блядь! Пиздец, блядь!» Я резала его и резала, будучи не в силах голой на траве остановиться, после чего начала резать выкинутых с самолёта голых женщин. Я наслаждалась тем, что могу сама тоже разрушать людей и всё вокруг меня. Я не заметила как при моих делах пролетело время и сел здесь ещё один самолёт. К кустам, где я сидела после окончания разделок, подошла женщина в белом халате и стала собирать останки: на меня смотрела блондинка моей внешности с улыбкой на лице. Она считала, что она так победила меня и её можно дальше всех так убивать, раз у неё получилось. Из самолёта вместе с ней вышло на рейд сбора мной разделанных несколько врачей и меня затащили