Жизнь вне изоляции. Концепция нового социального дома. Д. М. Рогозин
Читать онлайн книгу.
быстрая и безболезненная смерть – жизненной установкой. Такова политика активного долголетия, разделяемая многими экспертами, журналистами и политиками.
Тем, кто не может «умереть молодым», положена сиделка как благо – без альтернатив и права обжалования. Мир давно завоевали призывы к милосердию, сочувствию и уходу за обделенными, униженными и страдающими. В этом много искреннего и хорошего, но во все времена остается актуальной тревога Гёте: «Признаться, я и сам верю, что в конце концов гуманность восторжествует, боюсь только, как бы в этом случае мир не превратился в гигантский госпиталь и каждый не стал бы для другого хлопотливой сиделкой» («Итальянское путешествие», Неаполь, 27 мая 1787 года). После коронавирусной пандемии можно с уверенностью утверждать: гуманность, хотя бы дискурсивная, восторжествовала. Однако в госпиталь весь мир еще не трансформировался. Даже в ситуации пандемии остается место эмоциям и поступкам.
«Какое ужасное слово „старики“: невозможно так говорить, оскорбительно!» – нередко услышишь от чиновника или добровольца, подражающего начальственной речи. Но, повторяя слова поэта Полины Барсковой, заметим: лучше иметь дело с грязным, невозможным и оскорбительным, нежели с чистым и стерильным, но отрезанным от жизненных перипетий. Старость – это не новая молодость и не стерильная палата с сиделкой. Это другая жизнь, которая нуждается в своей организации, в том числе имеет право не быть «бездомной».
Не быть объектом политики, не доживать, не подвергаться казенному благополучию можно. Этим занимаются миллионы стариков, отказываясь от участия в увеселительных мероприятиях, образовательных программах, детских утренниках и встречах ветеранов. При растущем государственном бюджете на старение число включенных в государственные программы активного долголетия остается неизменным – не более 10 % от общей численности старших поколений. Это и есть пассивное сопротивление казенному благополучию, первый шаг к субъектности. Но нужен второй, третий – к обретению смысла, к вопросам о жизни и смерти, сексуальности и религиозности, общности и мечте. Морок казенного благополучия преодолевается простым и безыскусным вопросом пожилых: зачем, зачем мне это все? Зачастую преодоление пассивно и выражается в форме отказа от навязанных услуг. Но оно может быть созидательным, если воспоминания, личные перспективы и голос стариков начнут влиять на их собственное будущее, помогут воплотиться новой концепции «социального дома», разработке которой посвящена эта книга.
Реплика из Facebook, звенящая, точная, отражающая особенность, основную черту осмысленного долголетия – каким оно может быть:
Действительно, столь ли трагична старость? Постепенно уходят физические возможности… Но человеческий организм построен так, что, если принять потерю, взамен всегда получаешь нечто граничащее со сверхспособностью. Старость – не горесть, а время перехода в ранг супергероя. Поэтому умейте наслаждаться потерей