Притча. Вусал Гаджиев
Читать онлайн книгу.
взгляд. Нет еще и шестидесяти. Некоторое время я стоял потрясенным.
– В вашем возрасте, – продолжал Илья, тщательно протирая засохшее на зеркале серванта пятно, – люди, только начинают жить. Вот американцы…., – Илья замолчал и принялся энергично тереть несдающееся пятно. Наконец, он с ним справился, выдохнул и продолжил, – Вот американцы или немцы после пятидесяти начинают жить полной жизнью. Активной жизнью. Полноценной. Понимаете?
Владимир Романович молчал с видом уже не недовольным, а, скорее, даже оскорбленным.
Он надрывно кашлянул.
– Я сейчас, – Илья вышел из комнаты. Послышался звук струящейся воды.
Я внимательно смотрел на старика, и чувство жалости крепко обуяло меня. Это чувство с самого начала нашей встречи медленно просыпалось во мне, и вот дало о себе знать. Я еще раз оглядел его с ног до головы. Представил девяностолетних японцев, делающих мостик, восьмидесятилетних кавказцев, танцующих на свадьбе правнуков, семидесятилетних американцев и немцев, фотографирующихся на фоне Эйфелевой башни. Мне стало до жгучей душевной боли жалко Владимира Романовича. И всех тех дедушек и бабушек, которые после полувекового юбилея начинают готовиться к смерти. Которые копят не на курорты, а на похороны.
Илья вернулся со шваброй.
– Эти самые немцы путешествуют по миру, – Илья начал протирать пол не менее усердно, чем шкаф чуть ранее, – Прилежно одетые, с румянцем на лице, с улыбкой.
Я вновь представил немецких пенсионеров на фоне египетских пирамид, Тихого океана и Амазонских джунглей.
– Поднимите, пожалуйста, ноги, – Илья протер по периметру и под кроватью Владимира Романовича. Остановился перед дедом и испытывающим прищуром на него уставился.
Тот за все время пока Илья проводил уборку в комнате и говорил, ни разу не посмотрел на него. И вообще взгляд его все время был направлен в одну сторону. Я вновь отследил куда. Телевизор. Старый тяжелый телевизор с кнопками под экраном. Я думал, таких уже не существует. Вдруг для себя я осознал, что все это время телевизор работал. По нему шел парад. Сегодня же девятое мая – внезапно вспомнил я. Великий праздник. Самый великий светский праздник в нашей стране. И не только в нашей.
Над телевизором, чуть закрывая по горизонтали верхнюю полоску экрана, нависала вязаная салфетка из ириса. Ею накрывали экран, когда телевизор был выключен. От пыли. Старые потертые обои. Мебель времен советского союза. На стене над кроватью ковер. Выглядел как новый. При том, что на полу лежал изношенный кусок плотной ткани, который с трудом покрывал половину пола. Белый заштукатуренный потолок частыми местами потрескался. Стол в углу. Одна табуретка с подбитой ножкой. Телефон. Дисковый. Я уже возвращал взгляд обратно на Владимира Романовича, как заметил таракана. Он быстро забежал за шкаф. Они еще существуют – удивился я.
Илья что-то говорил деду, когда тот вдруг встрепенулся и попытался встать с кровати. Но у него не получилось. Пружины