Три закона Дамиано. Михаил Ротарь
Читать онлайн книгу.
об этом где-то слышал, пытался вставлять свои комментарии.
В результате получал чёткие разъяснения и поправки:
– Вы не правы. Нерон не поджигал Рим ради поэтического вдохновения. Тот пожар случился спонтанно, и оказался для него совсем некстати. Он, конечно, был «отморозком», но стал им не сразу, как и Калигула. После него извергов-императоров тоже хватало. Например, так почитаемый христианами святой Константин, матере-убийца, который любил принимать ванны из крови убитых младенцев. Нерон пришёл к практически неограниченной власти в возрасте шестнадцати лет и управлял огромной империей ещё четырнадцать годков! Но он потратил огромные средства государства на строительство необходимых инженерных сооружений, начатых ещё при Тиберии. Наступил «дефолт», в результате которого он резко потерял популярность. У него был великий учитель Сенека, который часто урезонивал его кровожадность. Тот в своих сочинениях высказывал взгляды, как раз совпадающие с постулатами апостола Павла. Заметьте, не Иисуса! Незадолго до смерти Нерон принял иудаизм. А христиан преследовали не только в Риме, но и на их родине, особенно, когда те пробойкотировали антиримское восстание во время Первой Иудейской войны. Ценность человеческой жизни была тогда минимальной. Впрочем, не только тогда. И не только там.
Дамиано так говорил на русском, что я даже засомневался, что беседую с иностранцем.
У большинства народов есть свои привычки, жесты или выражения, по которым они безошибочно отличают чужака от своего, так погорело немало лазутчиков.
Большой палец руки, поднятый вверх, у нас означает: «отлично!», у американцев: «подвезите!», а в Иране за этот жест могут и врезать в морду. Там это эквивалент нашего «Фак ю!»
Есть такой приёмчик и у итальянцев. Об этом они проговорились в нашем офисе, когда мы распивали с ними «Martini» после деловых переговоров.
Как бы невзначай, я процитировал:
– «Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу».
Пару раз я произносил это там, где «макаронниками» и не пахло. В первый раз джентльмены в галстуках заспорили, откуда эта цитата. Один с пеной у рта утверждал, что из сочинений Маркиза де Сада. Другой, с не меньшим энтузиазмом, уверял, что это перевод Лермонтова кого-то из немецких романтиков.
В другой раз, уже в компании «без галстуков», мне просто набили морду, и велели «не умничать», иначе увижу себя «в сумрачном лесу», привязанным к «сосне одинокой», и останется мне пройти в своей жизни не следующую «половину», а гораздо меньше.
Дамиано же ответил, как бы невзначай:
– «Страшно, кругом дикие звери – вокруг аллегории пороков; и деться некуда совсем!»
Сомнений нет, за столом со мной сидит уроженец Аппенин!
Он продолжил своё повествование, но вдруг остановился на полуслове, и посмотрел мне прямо в глаза. Мне показалось, что он там что-то увидел, потому что сразу же сказал настойчиво, чуть ли не приказным тоном:
– Перейдём на веранду, там тише, и курить можно.