Впереди раздается мощный взрыв. Стены качаются… Где-то рушатся плиты. В конце коридора поднимается облако вязкой густой пыли. Красноармейцы едва удерживаются на ногах…

      – Что за черт? – выкрикивает Кагин, – Где это?

      – У выхода, – все еще держась за стену, снимает с плеча автомат Устрицкий, – Поди пост смело…

      – Сейчас посмотрим, – поднимает факел выше Елкин, – Давайте-ка туда, только осторожно!

      – Чем они рванули? – гадает Кагин, – Раньше такого не было… Ни снаряды, ни бомбы не брали! Что вообще происходит?

      – Фашист задачки задает, как всегда кровавые, – негодует Устрицкий, – ну да ничего, за все сволочи ответят…

      – Тут саперы постарались… – заключает Елкин, – Только чем и как? Скоро выясним… И дадим достойный ответ! Сейчас главное их в каменоломни не пустить! Наши наверняка услышали, и подняли тревогу… А нам нужно проход блокировать, чтобы эта сволота сюда не налезла! Идем тихо… Факела гасим. Впереди вон уже просвет маячит!

      Красноармейцы осторожно пробираются сквозь туман плотной едкой известковой пыли и выходят к посту… Каменная кладка обвалена. Пулемет караула искорежен, его дуло торчит из под обломков как взывающая о помощи причудливая антенна… Рядом лежат убитые и стонут еле передвигаясь раненые солдаты. Коридор завален большими и малыми обломкам камней. Сквозь обрушившуюся часть свода, через пролом льется ослепляющий до рези в глазах свет…

      – Я перевяжу раненых, – бросается вперед Кагин, – оттащу их глубже… Вы держите вход под прицелом! Наверняка сейчас фашисты полезут!

      – Странно, что они еще не здесь! – внимательно оглядывается Елкин, – Обычно их сразу после обстрелов нелегкая приносит. Ну и хорошо, есть время…

      – Амбразура вся разворочена, – констатирует Устрицкий, – нужно что-то по-быстрому соорудить…

      – Надо бы аккуратно наружу выглянуть, – предлагает Кагин, – что там… Прикинуть, что и как!

      – Сейчас посмотрим, – вслушивается Елкин в мертвящую глубину прохода, – немного прикроем коридор и заодно…