Владивосток – Порт-Артур. Александр Чернов
Читать онлайн книгу.
их травного пса. И на плошку с объедками у будки. Что, в их понимании, – щедро и единственно верно.
Англосаксы и по сей день искренне удивляются нашей «глупости»: почему мы не желаем тихо сидеть на своей одной седьмой части суши, честно отдав им всё остальное на этом «шарике»?! Почему им приходится регулярно тратить свои силы и деньги, чтобы нас «сдерживать»? Чтобы под тем или иным предлогом раз за разом уничтожать русский флот, как только его очередная реинкарнация становится небезопасной для их мирового доминирования.
Может быть, все дело в загадочной русской душе? Кто знает…
Зато у Германской империи флот в июле 1905 года был. И продолжал расти как на дрожжах. В полном, пунктуальном соответствии с графиками закладок, согласно Закону о флоте. И внимательнее всего к этому процессу присматривались господа из-за Ла-Манша. И отсюда вытекает, что союз с Россией был тогда Германии нужен гораздо больше, чем России с Германией. Ибо «призрак Копенгагена витал в те дни над нашими мачтами на рейдах Вильгельмсхафена и Киля», как выразился один из немецких адмиралов.
Вильгельм это знал. Он не был альтруистом. И, конечно, лукавил, заявляя кузену Ники, что его главная цель – единственно поддержать родственника и друга в трудный момент. Он-то понимал, что Цусима может стать поворотной точкой в намерениях Альбиона относительно и России, и Германии. Для Берлина такое развитие событий автоматом приобретало характер критической проблемы. И Санкт-Петербург как союзник нужен был немцам позарез, поскольку от словесной антигерманской газетной риторики 1902–1903 годов британцы уже переходили к конкретным действиям.
Но вопрос в том, чем Германия готова поступиться для достижения этого союза, если Россия устами своего самодержца внятно обозначит ее интересы в мировой игре. А другой вопрос: почему Николай II этого у Бьерке не сделал? Забавно, да? Может быть, царь наш и вправду был недалекий простофиля и дурачок?
Вильгельм, к несчастью своему и своего народа, так и посчитал. Прекрасно понимая неравноценность предложенного им соглашения для Петербурга, он, как ребенок, искренне радовался, что надурил «оглушенного и расстроенного» Мукденом и Цусимой кузена, не поступившись абсолютно ничем, кроме цветистых фраз о вечной личной преданности и дружбе, ради жизненно необходимого для себя и своей страны союза. Союза, который оставлял Франции единственный шанс на дальнейшее относительно беспроблемное существование – отказ от идей реванша и присоединение к этому союзу. Чего, кстати, а вовсе не превентивного марша «ребят в фельдграу» на Париж, искренне желали многие дальновидные фигуры в Берлине. И тогда Британия оказалась бы перед мощной, сокрушительной коалицией европейских держав.
Но… «Комбинация» не состоялась. «Британья рулез!»
Внешне это было представлено так, что Витте и Ламсдорф сделали все, чтобы открыть царю глаза именно на личностный момент в игре Вильгельма. Что, дескать, венценосный германец провел российского кузена как