Записки художника. Вячеслав Саев
Читать онлайн книгу.
на рисунок, сделанный дельфином, если не лучше.
Глава 7. Отчаяние
Родители забрали у меня кисть и краски. Они не ругали меня, не сказали мне ни слова, да и в разговоре друг с другом старались обходить эту тему. Для них словно ничего не произошло. Одна только мысль о моем недавнем безумстве вызывала в их сердцах настолько сильную панику, что мозг всеми силами старался спрятать ее куда подальше.
Несмотря на все это, их отношение ко мне почти не изменилось. Как ни странно, мой вид не был для них неким триггером, заставляющим вспомнить тот жуткий день.
Для того чтобы не сойти с ума, моим родителям оставалось только продолжать обычную жизнь под колпаком слепой веры. Такая вера ничего не предлагает, не дает никаких ответов, даже самых нелепых. Она появляется в результате безысходности и становится канатом или, скорее, невидимой паутинкой, протянутой посреди абсолютной пустоты. Никто не знает, куда она ведет. Никто не знает, сколько она способна продержаться и чего ожидать, если она все-таки порвется.
К несчастью, попытки родителей разжечь «камин спокойствия» в нашем доме провалились. Не осталось ни дров, ни тлеющих углей. Хоть днем они еще могли вести себя по-прежнему, но, идя спать, даже не смотрели друг другу в глаза. Их мучила бессонница, а постоянная близость дорогого человека не только не помогала, но и делала все еще хуже. Страх, словно зловонье, распространялся по воздуху, наполнял комнату и душил всех вокруг.
Нужно ли им было снова обратиться к врачу? Может, поговорить со мной? По сути, я не сделал ничего ужасного. Ведь я был всего лишь ребенком, играющим с красками. Мало ли у детей возникает странных желаний. Они ведь не знают, что хорошо, а что плохо. Бояться своего же сына – крайне абсурдно. Тем более не помогать ему из-за этого, не пытаться решить проблему, а просто избегать ее.
Глупо так думать. Я видел себя в тот момент. Я чувствовал то, что исходило от меня. Можно обозвать это паранормальным, магическим или каким угодно еще. Неважно. Оно точно было не из этой реальности. И эта неизвестность пугала больше всего. Дело вовсе не в страхе пред смертью или болью. Оно стояло выше всего этого. На неосознанном уровне. Там, где даже первобытные инстинкты не в силах уловить хоть что-то. Оно содрогало сам дух – его возможную бессмертность.
Так долго продолжаться не могло. Они находились на грани безумия. Простые люди не в силах удержать баланс, стоя на одном месте. Было лишь два варианта действий: упасть вниз или собраться с силами и добежать до устойчивой поверхности. По рассказам отца я знаю, что спустя неделю после того случая у них вновь появился небольшой проблеск надежды на счастье. В ту ночь мои родители пошли спать, как обычно, не сказав друг другу ни слова, легли спиной к спине и старались практически не дышать. Так прошло около получаса. Мой отец, дойдя до самой крайней точки, готов был убить себя. Он рассказывал, что уже немного приподнялся с кровати для того, чтобы встать и пойти в ванную. Он был уверен, что этой ночью уйдет из жизни, но в последнюю