Ронни был одним из моих лучших друзей, фантастическим гонщиком и замечательным человеком. Но он мог ввести себя в заблуждение, как и я. 721Х оказалась хреновой машиной. Не спасала коробка передач перед задней осью, чтобы улучшить управляемость: для болида главное, чтобы покрышкам было хорошо, а 721Х с этим не справилась. В повороте она плохо слушалась руля, потом ее вдруг дико заносило. Мы с Ронни хотели, чтобы машина заработала. Ронни так старался – потом подключился Ники. Ники никогда ничего не скрывал и говорил про 721Х все без утайки. Хотя я и не был готов сразу это принять, он был абсолютно прав.

      Это подтверждало мое первое о нем впечатление. Впервые я подумал, что из Ники будет толк, когда мы взяли его с Ронни на «Тракстон» [в Хэмпшире] для сравнительного тестирования. Ники пару раз участвовал в гонках F2 и особенно не блистал. Он вышел на 10 кругов, чтобы установить базовое время, а потом – Ронни в той же машине. Я поехал с Ники к самому быстрому сектору на дальней части трассы, чтобы посмотреть на Ронни. Он появился на разминочном круге в боковом скольжении. Машина подскочила на ухабе, шины дымились – обычный стиль Ронни. Ники отступил на шаг назад и заметно побледнел. «Робин, я никогда в жизни не смогу так». Было видно, что он упал духом.

      Ронни прогнал свои 10 кругов и, когда мы шли назад к боксам[21], я спросил у Ники, какой с его точки зрения у Ронни результат. Ники подумал и сказал: «У меня 1 минута 14. Думаю, у него на две 2 секунды быстрее – значит, 1 минута 12». Как оказалось, результат Ронни – 1 минута 14,3 секунды. И вот тогда я подумал, что из Ники будет толк.