Клара и тень. Хосе Карлос Сомоза
Читать онлайн книгу.
Ее никогда не грунтовали в «F&W» (или в «Леонардо», или в «Дубль И»), потому что это очень дорого и большинство писавших ею художников не могли бы позволить себе такие расходы. Шальбу и Брентано – да, могли бы, но у них свои грунтовочные мастерские. Вики отдала ее в грунтовку только однажды, для перформанса «Белая королева», в испанскую фирму «Хризалида». Гэмайю тоже обратился в «Хризалиду». Все остальные писали ею без грунтовки. Однако без грунтовки обойтись никак нельзя, если хочешь написать картину высшего класса. Тот факт, что нанимавший ее художник выбрал «F&W», еще больше укрепил уверенность в том, что это кто-то очень важный.
Шесть статей, обычных для любой мастерской грунтовки. Она – полотно Клара Рейес Пихван с таким-то порядковым номером в международном реестре полотен. «F&W» – грунтовщик. Грунтовщик не несет ответственности за халатное поведение полотна. Полотно пройдет все необходимые, по мнению грунтовщика, пробы. Полотно проинформировано, что некоторые из проб связаны с физическим и/или психическим риском или могут задеть его этические убеждения, затронуть привычки или привитые воспитанием понятия. Грунтовщик во всех отношениях считает полотно «материалом для живописи». Из понятия «материал для живописи» исключаются все вещи, связанные с полотном, но не являющиеся им, как то: одежда, дом, родственники и друзья. Однако в это понятие входит все, что является полотном: его тело и все содержащееся в нем. Перед началом грунтовки полотно будет застраховано. Внизу место для двух подписей. Фридман расписался от имени «Грунтовщика». Клара взяла ручку, положила бумагу на стол и направила кончик стержня к пустому месту с надписью: «Полотно». Но, когда она коснулась бумаги, Фридман почему-то остановил ее:
– Мне бы хотелось, чтоб вы знали: художник дал нам право забраковать материал, если, по нашему мнению, он не соответствует определенному уровню качества.
– Не понимаю.
На асимметричном лице Фридмана появилось раздражение.
– Предполагается, что вы меня слушаете.
– Простите, – ответила Клара.
– Скажу по-другому. Попроще. Так, чтоб вам было понятно.
– Спасибо.
Клара не обижалась. Она знала, что Фридман будет обращаться с ней с полнейшим презрением, такая уж у него профессия: грунтовщики видели в полотнах не людей, а простые предметы с отверстиями и формами, с которыми можно работать.
– Грунтовка будет тяжелой. Если вы не соответствуете нашим параметрам качества, мы не возьмем вас.
– А…
– Подумайте. – Фридман пробежал пустым взглядом по затянутым в костюм худым рукам Клары. – Кажется, вы не очень выносливы. У вас слишком хрупкое сложение. Зачем вам терять время самой и заставлять терять время нас?
– Я прошла через очень тяжелые грунтовки. В прошлом году, с Брентано…
Фридман прервал ее с недовольной гримасой:
– У нашей грунтовки нет ничего общего с венецианской школой, с экстримом или с «грязными» картинами… Простите, но здесь