Не может быть, или Зазеркалье. Виктория Познер
Читать онлайн книгу.
протянул с пониманием Кузьма.
– Я старый, все понимаю, но ничего с собой поделать не могу, за все, что сердцу, глазу дорого, – цепляюсь. Взять, к примеру, сад: он не мой, а я до него жадный, охраняю его не как наемный работник, а как хозяин. В лес пойду грибов набрать – та же самая петрушка! Лес не мой, а душа за него болит так, как будто это мое собственное! Ведь пойдут некоторые в лес погулять, воздухом подышать и обязательно нагадят, стаканчики пластиковые, пакеты, бутылки – все бросят и уйдут. Куда это годится? Как рука поднимается? Должно же быть в каждом из нас хоть какое-то чувство прекрасного?! – разволновался сторож. – Должно, а нету! Я тут недавно хотел сделать одному товарищу замечание…
– По какому поводу? – спросил Кузьмич.
– Бутылки стеклянные возле магазина бил. Пиво выпил – бутылку о стену.
– Кто такой?
– Наш, местный. Так вот, открыл, было, я рот, смотрю ему в лицо, а у него в глазах пусто. Пусто, как в его бутылке! Нет в нем понимания, нет чувства прекрасного! Что ему мои слова, когда он ничего не чувствует вот к этому ко всему, – он обвел парк руками. – Скудный он, смотрит и не видит, душевный инвалид, а я к нему с моралью. Поначалу я на этого субъекта рассердился, а потом мне его стало жаль. Парень ничего не в состоянии понять. Что самое интересное – природа наделила этого субчика хорошей внешностью, силой, он, можно сказать, первый парень на деревне, на мотоцикле ездит, девкам голову морочит. Ему б к фасаду ум приладить – и цены не будет. А как это сделать?
– Поживем – увидим, – тяжело вздохнул Кузьмич, – может, со временем глаза у него откроются.
– Дай бог, дай бог. Главное, чтоб войны не было, – держась за бок, натянуто проскрипел Савелий.
– Что это ты о войне?
– Фильм вчера смотрел, про войну. Все там по-гусарски, с бравадой, с героическим форсом, смерть легкая, слезы не соленые, горе не горькое. На такую войну сходить за медальками одно удовольствие, себя показать, других покалечить. Никакого понимания о ценности жизни.
– Кино!
– Не такое уж это и кино. Ну, ладно, – улыбнулся Савелий, – хочу пригласить вас на чай. Воздухом чистым надышались, аппетит нагуляли – милости прошу к столу.
– Я бы с удовольствием, – улыбнулась Наталья, – но мне пора домой, Антона Павловича обедом кормить. Я зайду к вам на днях, Савелий Иванович, за луковицами.
– Буду ждать.
– До свидания, – простилась с мужчинами Наталья и в сопровождении сторожевой собаки направилась к кованым воротам.
В условленное время Азимова постучала в деревянную дверь скромного с белеными стенами дома, в котором жил леший.
Старик ее ждал, на кухонном столе лежали четыре фонаря. Один фонарь, оснащенный ремнем, Кузьмич надел на голову, ручной положил в карман, два других, точно таких же, протянул Наталье:
– Этот фонарь – на голову, – пояснил старик, – а этот – про запас, в карман, на случай, если первый перегорит.
– Понятно.
Леший