Наука побеждать. Александр Васильевич Суворов
Читать онлайн книгу.
и те естественные духовные качества, с какими простолюдин попадал на службу, не забивались, даже не подавлялись, а напротив, крепли и развивались. Суворову нужны были не безмолвные, задеревеневшие нравственные кастраты, а свободные, предприимчивые, безгранично смелые и упорные люди, и он этого достигал благодаря своему юродству. Таким образом, будучи правды ради юродивым вверх, он был любвеобильным Христа ради юродивым вниз.
Взяв это в расчет, придется признать, что это юродство особого рода, какого давай Бог побольше, а не то шутовское, казавшееся некоторым, особенно придворным кавалерам, средством выскочить, обратить на себя внимание.
Чье внимание, спрашивается, Суворову нужно было обратить на себя?
Екатерины? Даже смешно это сказать. Не такая это была дама, чтобы ее можно было поймать на столь нехитрое коленце, как шутовство.
Да Суворову в этом и надобности не было, так как она знала его еще с Семилетней войны. И всем, порывавшимся видеть в его чудачестве разные затаенные виды, ответ находим у него же: «Помилуй Бог, не трудитесь, я вам себя раскрою: цари меня хвалили, солдаты любили, друзья мне удивлялись, враги меня ругали, придворные смеялись. Эзопом являясь при дворах, побасенками говорил я правду; был Балакиревым для пользы отечества». Кажется, ясно! Некоторые находят еще, что шутовскими выходками он прикрывал свое раболепство. Не говоря уже о том, что многое, по современному раболепное, в его время таким не было; нельзя не признать странным раболепство, вызывающее у человека полный достоинства ответ Потемкину («Кроме Бога и Государыни никто меня наградить не может»), просьбу в Кременчуге, обращенную к самой матушке царице заплатить задолженные им за квартиру, кажется, два или три с полтиной, тоже в ответ на вопрос, чем наградить его; нравоучение Прошке при посещении одного графа, что значит верно служить и какую награду можно за это получить.
Заправские раболепы при одной мысли о такой предерзости могли бы упасть в обморок. Он был гибок и сдавал, пока было можно: именно пока ему не мешали дело делать; но эта гибкость покоилась на гранитном дне, доводить до коего нажим было неудобно. Весь эпизод с Императором Павлом прямо показывает, что когда доходило до святейших военных устоев, он не задумывался ставить все на карту.
Память такого человека может и должна быть почтена всячески; но памятник нерукотворный – проведение в жизнь его великого «открытого секрета», во всех разветвлениях гениально им разработанного, – есть единственно его достойный. Без этого все другие памятники будут напоминать только текст, взятый к этому очерку эпиграфом.
ТРУДЫ, ПИСЬМА, ДОКУМЕНТЫ
Полковое учреждение[4]
Караул строитца по числу людей своих и рота, как то ей положено в описании 1763 году полкового строю главы 2 в 1-м пункте части I.
Команды
Печатается с сохранением некоторых особенностей авторской орфографии и пунктуации.